Хотя в
предвоенный период советско-английские отношения нельзя
было назвать особенно теплыми из-за резких идеологических
разногласий, все же именно в военно-морской области существовало
определенное взаимопонимание.
После
длительных переговоров 17 июля 1937 года заключено советско-британское
морское соглашение. Страны в 1938 – 39 годах информировали
друг друга о закладке и вступлении в строй новых кораблей,
их названиях и составе вооружения.
В предвоенный
период в Англии закуплены эхолоты для подлодок, гирокомпасы,
секстаны и т.д.
Еще
15 июня 1941 британский премьер-министрУ.Черчилль информировал
президента США Ф.Рузвельта о том, что в случае войны Германии
и СССР, он выступит за сотрудничество с Советским Союзом.
За
три дня до этого, 12 июня последовало указание военному
ведомству отправительства Англии о формировании военной
миссии. Она должна была находиться в постоянной готовности
немедленно вылететь в Россию. Действительно, адмирал тыла
Майлс с рабочим аппаратом прибыл в Москву уже 25 июня.
Вначале
предполагалось, что в Арктике должна будетоперировать английская
ударная группа из 2 крейсеров, 4 эсминцев, 3 тральщиков.
Пунктбазирования – либо Мурманск, либо архипелаг Свальбард
(Шпицберген). Группу должен был возглавлять кэптен Р. Биван.
Он лично провел рекогносцировку мествозможного базирования
и доложил, что в Мурманске слаба противовоздушная оборона,
а Свальбард непригоден для длительного пребывания кораблей,
даже имея, как планировалось, плавучий тыл из 2 танкеров
и 2 транспортов. В начале июля в штаб Северного флота прибыла
английская военно-морская делегация. В ее состав входили
контрадмирал Майлс, кэптен Вейберт, полковники авиации Берд,
Пирс и некоторые другие офицеры. Они изучили вопрос о возможности
базирования английскихкораблей и приема конвоев. Конечно,
совсем обойти стороной советско-британские контакты в послевоенной
мемуарной литературе было нельзя, но в то время, когда они
создавались, хвалить что-либо “буржуазное” также было нельзя.
В мемуарах адмирала Головко большой акцент сделан на “особые”
английские вопросы группы Майлса – “можем ли мы организовать
для английских матросов тюрьму на берегу, есть ли у нас
дом терпимости” и т.д. На основании полученных докладов
Адмиралтейство обратилось в советскую военную миссию в Лондоне
с предложением отправить в Арктику 2 подводные лодки, которые
будутбазироваться на Полярное, как и советские. Субмарины
планировалось использовать для борьбы на коммуникациях и
прикрытия прибывающих конвоев. При этом английские лодки
намечалось использовать не у побережья, а в более мористых
районах.
20 июля
вопрос окончательно решен, и уже 26-го из Клайда вышла первая
лодка – “Tigris”, a 1 августа курс на Кольский залив взяла
вторая субмарина – “Trident”.
Для
решения множества вопросов на месте и координации действий
требовалось иметь своих представителей на Севере. Поэтому
30 июля все тотже Биван, вскоре получивший звание адмирала
тыла, из Шотландии вылетел прямо в Мурманск. Официально
он получил назначение старшим морским офицером в Северной
России. Вместе с ним прибыло еще несколько офицеров – Моррис,
Прейк, Мейн и специалисты-связисты. Поскольку обязанности
старшего морского офицера не могли замыкаться только на
подводных лодках, в помощь ему прибыл из Москвы на должность
штабного офицера-подводника коммандер Девис, практически
командир группы английскихлодок. Уже 3 августа англичане
согласовали вопросы о снабжении лодок продовольствием, размещении
на берегу экипажей и проведении необходимого ремонта. Договорились
и об обмене разведывательной информацией. 4 августа в 15.50
под эскортом эсминца “Валериан Куйбышев” и двух катеров
– “малых охотников” английская субмарина “Tigris” вошла
в Полярное. Времени на отдых агличанам дали немного, 6 августа
достигнута договоренность, что через три дня лодка совершитпробный
выход в район Порсангерфиорда, к востоку от Нордкапа. 10
августа прибыла “Trident” под эскортом эсминца “Валериан
Куйбышев”, а на другой день коммандерБоун в 11.00 пошел
в свой первый боевой поход на Севере на позицию номер 3
(по картам СФ). 13 августа субмарина прибыла в район патрулирования
– Тана-фиорд – мыс Нордкап и сразу же обнаружила немецкие
корабли.
Дальнейшие
действия британского подводника очень любопытны. Боун был
опытным офицером, имел на своем счету несколько побед (в
том числе утопил итальянскую субмарину). В течение трех
дней на море стояла хорошая погода, волнение минимальное,
и риск обнаружения лодки по следу перископа, по мнению командира
английского корабля, слишком велик. По английским порядкам
командир решал, когда вступить в бой и вступать ли вообще,
если не имел прямого приказа. Этот образ действий абсолютно
не похож на операции советских подводников. На Севере возвращение
в базу с торпедами не приветствовалось. Командир Щ-422 капитан-лейтенант
Малышев, о действиях которого в дальнейшем будет упоминаться
довольно часто, закончил свою жизнь трагично, хотя в 1941
году был награжден орденом Ленина. Он в 1942 году отдан
под Суд Военного Трибунала после того, как комиссар лодки
Абрам Табенкин дал в базу радиограмму, что командир “не
так себя ведет в море” (Подробнее об этом см.:”Тайны подводной
войны”. Львов, 1995. — С.9)
Командир
“Tigris” знал, что никто не будет писать на него доносы,
поэтому спокойно ждал плохой погоды. 17 августа начался
сильный дождь, и под его прикрытием он подошел поближе и
потопил немецкое (норвежское) судно “Haakon Jаrl” водоизмещением
1840 брт. Субмарина оставалась на позиции до 22 августа,
но всего лишь раз вдали показался транспорт. Зато прибавилось
немецких охотников за подлодками, которые явно искали “обидчика”.
Второй
поход английской подлодки начался перед полночью 16 августа.
Коммандер Слайден повел лодку в район Серей, в так называемое
Лоппское море. Прибыв на позицию 19-го числа, лодка имела
шанс сразу же отличиться, но из-за ошибки экипажа атака
сорвалась. Лодка всплыла и попробовала поразить врага огнем
из орудия. Цепь была весьма заманчивая – немецкий пароход
“Levante” в 4769 брт, что для северного морского театра
величина довольно большая. Хотя пароход получил ряд попаданий
в мостик и трубу, он “поддал пару” и, незначительно поврежденный,
ушел за мыс. Через два дня Спайден упустил немецкий корабль,
а затем не удалась артиллерийская атака небольшого танкера.
Все-таки
22 августа “Трезубец” (так звучит по-русски название лодки)
вонзил свое острие врагу в “чувствительную точку”. Решив
стрелять наверняка, коммандерподошел на расстояние 3-х кабельтовых
и дал трехторпедныи залп. Немецкий пароход “Ost Preussen”
(3030 брт) взорвался и затонул.
Еще
через несколько дней английский подводник с лихвой расквитался
за неудачу прошлых дней.
Акустики
доложили о приближающемся конвое с сильным охранением –
два миноносца и три тральщика. Поняв, что груз наверняка
должен быть весьма ценный при таком эскорте, Слайден опять
сблизился вплотную, на расстояние менее 4 кабельтовых, прорвав
охранение конвоя, и снайперски выстрелил 4 последними торпедами
по двум самым большим судам. “Donau” (2931 брт.) и “Bahia
Laura” (8561 брт) затонули. Без сомнения, это самая удачная
английская атака на Севере. Немцы нащупали лодку и сбросили
56 глубинныхбомб. Незначительно поврежденный корабль, полностью
израсходовавший торпедный боезапас, пошел в базу. На обратном
пути в Полярное “Trident” 3 сентября еле увернулся отторпед
U 566. Первый и второй походы дали очень много пищи для
размышлений советскому командованию и особенно в вопросе
использования торпедного оружия. Поэтому данный вопрос следует
рассмотреть более подробно.
По
возвращении из похода командир “Tigris” в сопровождении
адмирала Бивана прибыл к командующему Северным флотом адмиралу
А.Г.Головко и подробно доложил о походе. Этотэпизод изложен
в не опубликованных запискахадмирала Головко так: “При разговоре
с ним [подводником] я спросил, сколько торпед он выпустил
по транспорту. Он ответил – четыре, меня это заставило задуматься.
У нас почему-то со времен Первой Мировой войны сложилось
убеждение, что по транспорту достаточно выстрелить одной
торпедой. И действительно, если она попадет в транспорт
среднего водоизмещения, то он скорее всего будет потоплен.
Но при этом не учитывалась вероятность попаданий.
Одной
торпедой можно, конечно, попасть, но вероятность попасть
одной торпедой из четырех – значительно выше. Экономить
здесь было неуместно. Довольно быстро мы разобрались в английском
методе торпедной стрельбы. Ничего “загадочного” в нем не
было. Мы внесли в него коррективы и в дальнейшем всю войну
довольно успешно пользовались им”. Кстати, эти строки постоянно
изымались из адмиральских мемуаров цензурой.
Дело
дошло до крайностей. В 1945 году вышла работа, гриф “совершенно
секретно” с которой снят совсем недавно – “Хроника Великой
Отечественной войны Советского Союза на Северном Морском
Театре” М., Выпуск 1, 22.6.—31.12.1941 года, Военмориздат,
1945 , Впоследствии те страницы работы, на которых упоминались
победы английскихлодок, не просто изъяты, а отпечатаны заново
типографским способом с исправленным текстом и помещены
в книгу. Это в секретном издании только для морских офицеров!!!
До
прихода английских лодок картина торпедных атак выглядела
довольно бледно, хотя победные рапорты шли постоянно. “14
июля Щ-402 старшего лейтенанта Н.Г.Столбова повторила действия
Щ-401, проникнув в гавань Хоннингсвог (о.Магере). Ее действия
оказались более успешными. Обнаружив транспорт противника,
Щ-402 сблизилась с ними на 4 кабельтовыхи выпустила 2 торпеды.
В перископ хорошо был виден взрыв, транспорт накренился
и вскоре затонул. Не подвергаясь преследованию, лодка вышла
из гавани”. Эта длинная цитата заимствована из книги Л.А.Емельянова
“Советские подводные лодки в Великой Отечественной войне”,
вышедшей в светв 1981 году. Через 11 лет в “Боевой летописи
военно-морского флота 1941 — 1942 гг.” внесено всего одно
маленькое дополнение, что “на лодке слышали взрыв, но по
данным послевоенных исследований атакованный транспорт “Hanau”
попаданий не получил”. Более того, одна торпеда выскочила
на берег и ее увезли на изучение в Тронхейм. Эффективность
использования торпедного оружия оставалась удручающе низкой.
Это можно продемонстрировать на примере похода Щ 422. Лодка
под командованием капитан-лейтенанта А.К.Малышева с 30 августа
по 23 сентября действовала у норвежского побережья. 3 сентября
в 7.59 атаковала одиночный транспорт торпедой с 3 кабельтовых,
5 сентября в 17,38 с 10 кабельтовых атаковала два корабля
противолодочной обороны снова одиночной торпедой. В 19.22
еще выстрелила торпедой по обнаруженному транспорту с 10
кабельтовых. Наконец, 12 сентября в7.41 в районе Тана-фьорда
лодка выстрелила торпеду по обнаруженному транспорту и добилась
успеха. Бывший норвежский пароход “Ottar Jarl” (1921 год
постройки, 1459 брт.) затонул, но шел он на дно медленно,
и погиб всего один человек. Кстати, это первая победа североморских
подводников, подтвержденная двухсторонними данными. Все
прочие победные реляции остаются на совести их сочинявших.
Данные о торпедных атаках Щ-422 взяты из недавно рассекреченного
труда “Боевая деятельность подводныхлодок ВМФ СССР в Великую
Отечественную войну 1941 – 1945 г”, т, 1, Воениздат, 1969.
– С .52. Почему в труде А.В.Платонова приведена абсолютно
другая схема торпедныхатак Щ-422 – автору данной работы
не известно. Возможно, А.В.Платонов пользовался еще какими-либо
дополнительными источниками. В тот же день лодка выстрелила
еще 2 торпеды в 13.31 и в 17.15, причем последний раз –
по стоящему в бухте транспорту. В итоге, за 7 атак достигнуто
одно попадание (14%).
Такой
способ торпедной стрельбы характерен для всего советского
флота. 15 ноября 1941 года балтийская Щ-311 в районе маяка
Эландсрев обнаружила одиночный транспорт без охранения –
“мечта подводника” В течение 40 с лишним минутлейтенант
П.А.Сидоренко “запулил” по транспорту 5 торпед за 4 атаки,
причем стреляя в упорс 2-3 кабельтовых. Так впустую ушло
50 процентов торпедного боезапаса лодки. При этом, на атакованном
транспорте даже не подозревали о присутствии лодки, и он
шел с включенными огнями.
Увлечение
прицельной стрельбой не миновало и американский флот. Даже
в начале 1942 года флагманский минер Тихоокеанского флота
США в заключенияхпо походам, выполненным лодками, писал
о желательности стрельбы одиночной торпедой. Наши подводники
проявили очень живой интерес к действиям английских коллег,
которые за два похода потопили 4 транспорта. В результате
в первую неделю сентября коммандер Слайден провел цикл лекций
по тактике боя, причем с подробным разбором как успешных,
так и неудавшихся атак. Англичане считают, что конкретным
результатом этой лекции стала атака 12 сентября Щ-422, хотя
в действительности разбор закончился 9 сентября, когда Малышев
был уже в море и стрелял упорно одиночными торпедами. В
сентябре “Tigris” снова пошел в море. 13 сентября лодка
потопила небольшой норвежский пароход “Rihard Wit” (905
брт). Атаки 15 и 17 сентября по двум конвоям к успеху не
привели, как и 23 сентября по пароходу “Weser” и 30 сентября
по госпитальному судну “Birka”. Во втором походе “Trident”
потопил в проливе Рольвсесунд охотник за подлодками UJ 1201
(бывший немецкий траулер N 33, водоизмещением 527 брт).
Отношения
между союзниами складывались неплохие, но некоторые вещи
были просто непонятны из-за различного мировоззрения.
Адмирал
Головко отмечаетв своих записках, что англичане отличались
самоуверенностью и предвзятостью, подогреваемые антисоветской
пропагандой. Особенно этим выделялась команда подлодки “Tigris”,
вероятно, подобранная специально перед походом в Заполярье.
Очень удивило наших подводников и вообще моряков своеобразное
отношение к войне англичан. В своих мемуарах комбриг подплава
адмирал Н.И.Виноградов вспоминает, что создавалось впечатление,
что англичане не очень-то рвались в море. Без конца у нихбыли
какие-то праздники и застолья. Когда в 60 километрах от
Полярного шли бои, с трудом воспринимались англичане, устраивавшие
пикник на траве, да еще осмеливающиеся хохотать и петь.
Конечно,
английский смех тогда воспринимался весьма негативно, но
можно понять, что после боевых походов людям нужно было
разрядиться. К тому же порядки на флоте очень зависят от
национальных традиций и обычаев. Возвращаясь из похода,
японские подводники, которые питались в походах самыми деликатесами
– рисом и консервированной фасолью, падали в базе на циновки
и отсыпались. Зато немцы, которые привели U 511 в Куре в
августе 1943 года, после трехмесячного похода, к полному
изумлению японцев, пошли играть в волейбол. Вероятно, не
случайно немцы выбрали такой порядок, когда экипаж, пришедший
с моря, делится на три части. Одна едетв отпуск в Германию,
вторая отдыхает неподалеку от базы, третья присматривает,
как ремонтная команда исправляет выявленные неисправности
на корабле.
Любопытно,
что летчики отзывались об англичанах по-другому, нежели
моряки. Вот что написал в своих мемуарах Герой Советского
Союза, летчик-истребитель С.Г.Курзенков: “Английские летчики,
техники, мотористы в большинстве своем оказались веселыми
и общительными парнями. Им нравилась наша русская зима,
и в свободное от дежурств время они не засиживались в землянках:
играли в снежки, валялись в огромных сугробах, катались
на фанерных листах, “буксируемых” легковыми автомашинами”.
Возможно, в воздухе все держались на равных, а на море нам
пришлось серьезно учиться у моряков флота Его Величества,
и это наложило свой отпечаток. К тому же, при всей своей
“легкомысленности” англичане продолжали выходить в море
точно в сроки, оговоренные приказами.
В октябре
“Tigris” участвовал в операции по прикрытию конвоя PQ-1
вместе с советскими лодками К-2 и Щ-402. Атаки по немецким
судам 11 и 14 октября не удались, хотя тогда считалось,
что одна из них была результативной (выпущено залпами 10
торпед).
Вернувшись
в Полярный из третьего похода, лодка после короткого отдыха
пошла 20 октября в Англию.
Англичане
очень переживали, что этот поход не принес заметного результата,
так как он в какой-то степени был показательным: на борту
находился капитан-лейтенант М.А.Бибеев, сразу по возвращении
назначенный командиром Д-3 Бибеев вышел в море 22 ноября,
и именно Д-3 первой на Северном флоте начала стрелять с
временными интервалами, то есть по английской методе, когда
сразу выпускалось несколько торпед с интервалом в несколько
секунд и залп перекрывал площадь нахождения цепи. “Trident”
задержался с выходом в патруль, так как по непонятной причине
из Англии прислали вместе торпеды новой марки (вероятно,
Мк.8) и устаревшие, и ими нельзя было стрелять залпом. В
это время командир “Trident” провел в Полярном цикл лекций
для советских подводников по тактике использования артиллерии,
которые были организованы по просьбе советской стороны.
В 1941
году немецкой авиации в Заполярье было немного, а для судоходства
широко использовались небольшие каботажные суда (в большинстве
бывшие норвежские), и топить их артиллерией было несравнимо
дешевле, чем торпедами.
30 октября
“Trident” пошел в свой последний североморский поход и 15
ноября вернулся в Англию. Англичане считают, что в этом
походе лодка одержала двойной успех: 3 ноября потоплен охотник
за подлодками UJ 1213 и 7 ноября пароход “Flottbek” (1930
брт). По послевоенным данным “Flottbek” погиб 8 ноября в
16.00 на мине нашей К-1, а “Trident” атаковал 7 ноября в
03.41. В отношении охотника UJ 1213 нет твердой уверенности,
в том, что именно послужило причиной его гибели, возможно,
он тоже взорвался на мине. Точно то, что он затонул на подходах
к порту Хоннингсвог.
Английские
лодки действовали обычно парами. Когда первая пара ушла,
на смену ей пришла вторая. 6 ноября лейтенант-коммандер
Колвин привел в Полярное “Sealion”, а 10 ноября лейтенант
Райкес – “Seawolf”. После короткого отдыха “Sealion” 14
ноября пошел в море снова на позицию номер 3 и 18 ноября
артиллерией расстрелял небольшой танкер “Vesco” (331 брт),
который шел в Киркинесс с бензином. “Seawolf” – “Морской
волк” – вышел 17 ноября в район Варде, где долго искал случая
показать “волчьи зубы” противнику.
24 ноября
лодка заметила в Сюльте-фьорде пароход “Bahia” (4117 брт).
Во время атаки, проведенной почему-то из надводного положения,
одна из торпед изменила курс и едва не попала в саму лодку.
По воспоминаниям подводников, она прошла мимо с шумом, напоминающим
звук пикирующего бомбардировщика. Командир приказал открыть
огонь из палубного орудия. Транспорт получил повреждения,
но, вероятно, не затонул. Во втором своем походе “Sealion”
потопил норвежский пароход “Island” (638 брт). 5 декабря.
Это была последняя победа английских лодок, базирующихся
на Кольский залив.
Последний,
десятый поход выполнил “Seawolf” с 5 по 20 декабря. Погода
стояла очень плохая, судоходство заметно уменьшилось, и
одна единственная атака не увенчалась успехом.
21 декабря
“Sealion” отправился в Англию, попутно приняв участие в
операции “Анклет” – рейд английскихнадводныхкораблей на
Лофотенские острова. Лодка обеспечивала навигацию, стоя
в Вест-фьорде с зажженными огнями. 5 января пошел домой
и “Seawolf”.
На
смену пришла субмарина “Sturgeon”, но она появилась в Полярном
11 января. На сей раз лодка двигалась в охранении конвоя
PQ-7, причем пришедшие вместе тральщики так же остались
“работать” на Севере, а два эсминца ушли с обратным конвоем.
Долго повоевать в Арктике “Sturgeon” не пришлось. В северные
воды пришел “Tirpitz” и занял все внимание англичан. На
Северном флоте о немецком линкоре узнали из директивы заместителя
наркома ВМФ адмирала И.С.Исакова, которая основывалась на
английских данных. Подводники, возможно, получили сведения
напрямую, так как упомянутая директива пришла на флот 20
января. А уже в тотже день согласно особому указанию наркома
ВМФ адмирала Н.Г.Кузнецова, две лодки – “Trident”, которая,
вероятно, шла в Полярное, и “Sturgeon” – развернулись в
завесе на выходе из Тронхейма. Причем это указание вызвано
обращением Британского Адмиралтейства лично к Н.Г.Кузнецову
с просьбой – впредь английские лодки и некоторые советские
использовать как “сторожей” против “Tirpitz”. Английским
лодкам выделялся район северная широта 20 градусов 46 минутна
выходе из Тронхейма. Наши лодки располагались в районе острова
Рест. 21 января из Полярного вышли К-1 и К-3, образовав
завесу севернее Тронхейма.
До
28-го числа английская лодка находилась на позиции, затем
перешла к западным берегам Норвегии и оттуда ушла домой.
“Trident”, не заходя в Полярное, вернулся после патрулирования
в Англию. В дальнейшем английские лодки заходили в Полярное,
но только для заправки горючим и короткого отдыха. Так 30
мая в охранении конвоя PQ-16 прибыли в базу старые знакомые
– “Trident” и “Seawolf”. (Как правило, пара подводныхлодок
включалась в типовое охранение конвоя на СеверРоссии. Одна
из ихзадач заключалась в потоплении поврежденныхи оставленных
командой транспортов). “Seawolf” пpocтoял в Мурманске до
отхода обратного конвоя, a “Trident” совершил короткий выход.
12 июня он пошел на позицию, ограниченную координатами 70
градусов 40 минут – 71 градус 10 минути 37 градусов 48 минут
– 39 градусов 20 минутс задачей противолодочной обороны.
Успеха поход не имел. В целом в Арктике немцы в 1942 году
потопили нашу М-175, а мы двумя годами позднее U 639. Все
остальные атаки лодок против лодок закончились безрезультатно.
Так 26 июня 1942 года на прикрытие конвоя QP-13 вышли наши
К-22, К-2, Щ-403 и “Seawolf”, позицию которым назначили
в 150 миляхсевернее острова Фулей. 27 июня в море вышел
“Trident” с задачей охранения конвоя до 25-го градуса и
далее самостоятельно следовать в метрополию. Все английские
лодки, кроме названий, во время войны имели из соображений
скрытности тактический номер : “Tigris” – N 63, “Trident”
– N 61, “Seawolf” – 47S, “Sealion” – 72S, “Sturgeon” – 73S.
Из подлодок, участвовавших в бояхна Северном флоте, погиб
лишь “Tigris”, потопленный надводными кораблями в Тунисском
проливе 10 марта 1943 года. В том же году “Sturgeon” передали
голландцам и переименовали в “Zeehond”. Остальные лодки
находились в строю до конца войны.
Период
участия английских лодок в боевыхдействияхСеверного флота
сравнительно невелик – с августа 1941 года по январь 1942-го.
Субмарины выполнили 10 походов (“Trident” и “Tigris” – по
три, “Sealion” и “Seawolf” – по два). (Считать ли 11-м походом
короткий рейд “Trident” в июне 1942-го или нет – вопрос
спорный). Достоверно потоплены 1 охотник за подлодками и
7 транспортов, предположительно – еще один транспорти охотник
за подлодками, поврежден один транспорт. Для десяти походов
результатвесьма высокий: потопленный тоннаж равен 17547
брт. Для сравнения: все субмарины, базирующиеся на Англию,
потопили в 1941 году 20 судов (52498 брт).
Если
сравнить эффективность действий английскихлодок с подлодками
Северного флота, то картина получается следующая. Советские
субмарины выполнили за указанный период 81 поход, из которых
69 – для действий на коммуникациях противника. Проведено
52 торпедные атаки, выпущено 95 торпед.
Как
указано в новом издании “Боевой летописи ВМФ 1941-1942”
(М., 1992 г.), наши лодки достоверно потопили 14 кораблей
и судов противника. Из них двусторонними данными подтверждается
потопление торпедами только трехсудов (6442 брт.), артиллерией
– охотника за подлодками и 3 дрифтерботов. На минахпогибло
еще 6-7 судов.
Как
видно из этих цифр, эффективность английской торпедной стрельбы
оказалась значительно выше, хотя, конечно, нельзя не учитывать
того, что английские моряки воевали уже третий год. К тому
же, хотя приборы управления торпедной стрельбой созданы
до войны, широкое внедрение на наших лодках они получили
уже в ходе боевых действий, как и прибор курса МО-3. Выпускаемый
серийно с 1943 года он значительно облегчил стрельбу “веером”
по площади и, естественно, увеличил вероятность попадания.
Конечно,
одну только залповую стрельбу нельзя считать “волшебной
палочкой”. Очень многое зависело и отмастерства, и отскладывающихся
условий. Так капитан-лейтенант Вернер Хенке встретил конвой
TS 37 и, поскольку из-за непроходимости радиоволн в тотмомент
англичане не могли вызвать подмогу, Хенке в течении 30 апреля
— 1 мая 1943 года, стреляя только прицельно одиночными торпедами,
потопил 7 торговых судов – 43255 брт (подробнее см.: “Субмарины
на войне-2”. Львов, 1996. – С. 50). С другой стороны, 25
января 1944 года 7 лодок группы “Изегрим” сблизились с конвоем
JW 56A и произвели 5 торпедные залпы “веером”, в итоге только
U 360 добилась попадания в эсминец, который серьезно поврежден.
Все остальные торпеды прошли мимо цели.
Упоминавшейся
ранее Щ-422 принадлежит на Северном флоте рекорд по количеству
выпущенных торпед за войну – 40, это близко к абсолютному
рекорду советского флота в 46 единиц (балтийская Л-3). Однако
абсолютно достоверной можно считать только указанную победу
12 сентября 1941 года. Само по себе количество не давало
успеха. Среди советских подводников абсолютный рекорд по
пребыванию в море принадлежит капитану 3 ранга И.Ф.Фартушному
305 суток – 23 боевыхпохода. К тому же он погиб 17 января
1944 г. При этом личный его результат – всего один поврежденный
танкер. Это при условии, что Фартушный являлся очень грамотным
офицером, и его таблицы поправок для стрельбы по акустическому
пеленгу приняты к практическому использованию специальным
приказом командира бригады подлодок Черноморского флота
еще в 1943 году. (Подробнее см.: “Субмарины на войне-1”.
Львов, 1996. – С.17). Из подводных лодок рекорд по сроку
пребывания в море принадлежит черноморской Щ-212 – 337 суток,
12 торпедныхатак, выпущено 27 торпед. При этом достоверно
подтверждено только две победы – потопление немецкой десантной
баржи и турецкого парохода. В обоихслучаях лодка давала
полный носовой залп – 4 торпеды. На две результативные атаки
приходится более трети выпущенных торпед. Надо заметить,
что передовой опыт осваивался довольно плохо. Например,
балтийская С-12 за 1942 год провела 9 торпедных атак и все,
кроме первой, только одиночными торпедами. Вероятно, кроме
мастерства нужна еще и решимость нарушить устаревшие предписания.
В общем, как говорят французы: “На войне как на войне”.
|