В период между Первой и Второй мировыми войнами господствовавший в Италии взгляд на использование военно-морских сил (ВМС) в значительной степени определялся политическими устремлениями и личными пристрастиями Бенито Муссолини.

Американский военный историк Моррисон писал: «Фашистское правительство Италии в своем стремлении возродить величие Римской империи принимало все меры к созданию мощного военно-морского флота». Однако это стремление носило чисто декларативный характер, и на деле не осуществлялось.

История развития ВМС Италии в период между войнами имеет весьма сложный характер и определяется доминирующим положением вновь созданных итальянских военно-воздушных сил (ВВС), претендовавших на роль главного вида вооруженных сил.

Отсутствие координации между армией, флотом и авиацией предопределило и неспособность создать единый план ведения войны. Для того, чтобы правильно понять причины отсутствия у Италии реалистичной военно-морской политики и недостаточную подготовленность ее флота к войне необходимо внимательно рассмотреть политическую и военную обстановку этого периода.

Используя недовольство решениями Парижской мирной конференции 1919 г. и социальной кризис, вызванный угрозой большевизма, итальянские фашисты в октябре 1922 г. захватили власть в стране. Они всячески использовали шовинистические настроения в народе и, в частности, победу в Первой мировой войне, акцентировали необходимость уважения к ветеранам войны и возрождения вооруженных сил, значительно ослабленных в результате мирной демобилизации. Чтобы подчеркнуть заинтересованность фашистского режима в усилении вооруженных сил, маршал Армандо Диац был назначен военным министром, а адмирал флота Ревель — морским.

Впрочем, эти назначения имели скорее демонстративный характер, так как Муссолини фактически сохранил в своих руках руководство всеми военными вопросами, не считаясь с тем, что его идеи часто противоречили взглядам опытных военных руководителей страны.

Стремление Муссолини использовать шовинистическое чувство национального престижа проявилось особенно резко в августе 1923 г. в форме демонстрации силы в период греко-итальянского конфликта, когда военно-морской флот Италии оккупировал о. Корфу, противопоставив тем самым Италию Великобритании и Лиге Наций.

В этом конфликте Муссолини впервые пришлось испытать разочарование в боеспособности итальянского ВМФ. Он почему-то считал, что итальянский флот может успешно соперничать с английским флотом <...> несмотря на относительную военную слабость Италии. Муссолини придерживался распространенной в то время теории, основанной на поверхностном изучении истории Первой мировой войны, согласно которой считалось, что линейные корабли устарели в связи с появлением подводных лодок и торпедных катеров.

Начальник морских операций¹ и генеральный секретарь министерства иностранных дел встретились с большими трудностями при попытке убедить Муссолини в том, что отказ от требования Англии эвакуировать итальянские силы с о. Корфу сопряжен с большим риском. Командование итальянского ВМФ вынуждено было привести Муссолини неопровержимые доказательства того, что его сравнительная оценка военно-морских сил Англии и Италии глубоко ошибочна. Муссолини был в ярости!

Хотя в период инцидента с о. Корфу итальянские ВВС находились еще в зачаточном состоянии, это не мешало Муссолини возлагать на них большие надежды в будущем.

Излагая свою теорию господства в воздухе (в которой очевидные факты переплетались с односторонними и фантастическими суждениями), генерал Дуэ писал: «Вот оружие, которое позволит слабо вооруженным странам противостоять крупнейшим индустриальным державам и быстро ликвидировать конфликты, принося разрушения и террор во внутренние районы стран и делая тем самым не нужными армию и ВМФ». Эти крайние идеи горячо поддерживались командованием ВВС и фашистскими деятелями. В 1923 г. Муссолини принял решение об объединении всех авиационных сил под единым командованием и создал Комитет по вопросам авиации. При этой он исходил из предположения о том, что ВВС могут с одинаковым успехом наносить удары по наземным и морским объектам, используя одни и те же типы самолетов, одинаковые вооружение и тактику.

Морская, а также и армейская авиация, получившие известное развитие, во время Первой мировой войны были ликвидированы.

Итальянские моряки придавали большое значение морской авиации, как для целей морской разведки, так и для нанесения ударов по кораблям противникам, и достигли значительных успехов в области развития торпедоносной авиации, поэтому решение Муссолини ликвидировать авиацию флота встретило резкую оппозицию со стороны морского министра. Это несогласие с мнением Муссолини явилось главной причиной отставки Ревеля в 1925 г. Руководство Морским министерством Дуче взял на себя. Одновременно Комитет по вопросам авиации был преобразован в Министерство авиации, и ВВС официально были признаны третьим самостоятельным видом вооруженных сил.

Используя свои права диктатора, Муссолини всячески поощрял идеи Дуэ, считая, что эта «провоздушная» политика обеспечит Италии в критический момент военное превосходство над противником. Кроме того, он стремился избежать тех временных неудач, которые вполне были возможны при испытаниях новых типов палубных самолетов ВМФ. В соответствии с законом об образовании Министерства авиации все находящиеся в строю армейские, и морские самолеты были переданы в подчинение ВВС.

Предполагалось, что создание самостоятельного Министерства авиации обеспечит наибольшую эффективность ВВС при наименьших затраченных средствах. Война в воздухе рассматривалась не как совместные действия с наземными и морскими силами, а как самостоятельная «параллельная война», хотя теоретически и считалось, что война — это совместное, объединенное усилие всех видов вооруженных сил.

Необходимо подчеркнуть, что концепция воздушной войны совершенно не была разработана; авиация, находившаяся ранее в подчинении армии и флота оставалась немногочисленной, поэтому объединение воедино всех авиационных сил могло казаться вполне логичным только для тех, кто не понимал, что для действий авиации на сухопутном и морском театрах требуются соответствующие типы самолетов и различная учебно-боевая подготовка личного состава. Не учитывался также тот факт, что война на море требует поддержания состояния постоянной готовности, что особо подчеркивает важность и эффективность морской авиации.

Характерной чертой военной политики Муссолини являлась парадная декларативность — хвастливые заявления в значительной мере подменяли фактическую военную готовность.

Для широкой общественности армия и флот внешне сохраняли свое прежнее значение. Увлеченный многообещающими перспективами вновь созданных ВВС и энтузиазмом, с которым генерал Бальбо оценивал их огромные ударные возможности, Муссолини не задумывался над тем, что боеспособность армии и флота вследствие потери ими собственной авиации была значительно ослаблена.

Изъятие морской авиации из подчинения Морского министерства вызвало энергичный протест со стороны высших офицеров флота, что нашло свое отражение в ряде полемических статей, помещенных в военной печати...

В январе 1922 г. Итальянский военно-морской институт (Italian Institute of Maritime Warfave) начал изучение вопросов ведения морской войны, сходных по характеру с вопросами изучаемыми Военно-морской академией США. Этот институт стремился наметить новую ориентацию теории ведения войны и занимался совместно с офицерами армии и ВВС серьезным изучением и свободным обсуждением различных военных вопросов, причем противоречия во взглядах между ВВС, с одной стороны, флотом и армией, с другой, подвергались тщательному и беспристрастному рассмотрению.

С момента своего возникновения Итальянский военно-морской институт неоднократно высказывался в пользу авианосцев. Однако это мнение не было поддержано всеми авторитетными кругами ВМФ. Некоторые считали, что скорость и дальность полета современной авиации наземного базирования позволяет ей с достаточной эффективностью действовать в любых военно-морских операциях на таком относительно ограниченном морском театре, каким является Средиземное море.

Взяв на себя руководство Морским министерством, Муссолини стремился все вопросы, относящиеся к флоту решать единолично. Он сам председательствовал на заседании Совета Адмиралтейства в декабре 1925 г., при обсуждении вопросов связанных с разработкой военно-морской доктрины. Вопрос о морской авиации и не поднимался, что же касалось авианосцев, то было принято решение их не строить. Любопытна процедура принятия этого решения: собравшимся задали вопрос: «Как лучше израсходовать те несколько миллионов лир, которые могут быть получены, если удастся добиться увеличения ассигнований на ВМФ?» При его обсуждении каждый из присутствующих выступал в интересах своего рода оружия, а так как представителей морской авиации на совещании не было, то никто и не высказался в ее защиту. Свободная дискуссия на совещании отсутствовала. Частные мнения высказывались только по отдельным практическим вопросам и все выдвинутые Муссолини принципиальные установки были одобрены.

Муссолини сильно ограничивал возможности свободного развития военно-морской доктрины. Прежде всего, он противился созданию таких военно-морских сил, которые соответствовали бы требованиям современной морской доктрины, а предпочитал, чтобы развитие флота обусловливалось состоянием других видов вооруженных сил. Он возражал против сдачи на слом кораблей даже после продолжительного нахождения их в строю, считая, что замена устаревших кораблей новыми должна решаться в отношении каждого корабля в отдельности. Короче говоря, Дуче хотел единолично решать все вопросы, относящиеся к ВМФ.

Состояние итальянского флота было весьма неприглядным. Он располагал четырьмя линейными кораблям. Эти корабли не подвергались модернизации после войны и поэтому были слабее линейных кораблей других крупных морских держав, прошедших модернизацию. В 1925 г. Италия приступила к постройке двух крейсеров вашингтонского типа Триесте и Тренто. На 2 последующих года постройка кораблей не планировалась. Большая шумиха была поднята, в связи с одобрением проекта постройки легких крейсеров класса Кондотьере, которые при водоизмещении 5000 т² имели на вооружении 8 152-мм орудий и обладали скоростью в 37 узлов. В военно-морских флотах других стран для достижения подобных тактико-технических данных строились корабли водоизмещением до 7—8 тыс. т при меньшей скорости хода. Соображения здравого смысла требовали точного подсчета стоимости модернизации ВМФ и дополнительных расходов путем соответствующего сравнения кораблей, находящихся в строю, с кораблями проектируемыми.

В начале осени 1927 г. итальянскому диктатору был предоставлен для рассмотрения меморандум, излагающий основы морской политики (стратегии) и содержащий следующие главные положения:

1. Необходимость уточнения теоретических положений, являющихся основой при разработке планов, для достижения определенных стандартов в развитии флота.

2. Разработка основ военно-морской стратегии в соответствии с требованиями ведения вероятной войны между великими державами, с учетом того положения, что ввиду широкого взаимного переплетения интересов различных стран, такой конфликт не будет носить локального характера, отсюда — необоснованность расчетов на быстротечность войны.

3. Эффективное использование военно-морских сил Италии с учетом особого стратегического значения Средиземного моря, позволяет считать, что развитие ВВС не уменьшило значение ВМС, а лишь несколько изменило характер их использования.

4. Необходимость тесного взаимодействия между ВМС и ВВС. Перспективы развития авиации ставят вопрос об ее использовании на отдаленных театрах, что требует наличия в Средиземном морс авианосцев. Авианосная авиация должна взаимодействовать с военно-морским флотом, обеспечивая своевременную поддержку его оборонительных и наступательных действий.

5. Создание сбалансированных сил с учетом основных задач ведения морских — воздушных боевых действий и особенно действий по обороне собственных морских сообщений и нарушению морских сообщений противника.

6. Разработка плана строительства кораблей ВМФ с учетом всех возможностей и требований ведения современных военно-морских операций; отказ от практики «поштучной» замены кораблей по мере необходимости. Главной задачей является создание компактных, правильно сбалансированных ВМС, обладающих хорошей защитой и мореходностью и способных соперничать с аналогичными ВМС крупных морских держав.

7. Отказ от переоборудования и модернизации устаревших линейных кораблей с целью использования идущих на это средств и времени на постройку новых современных кораблей.

8. Учитывать «фактор времени» в вопросе военно-морского строительства. Планы постройки кораблей необходимо увязывать с производственными возможностями. Поскольку Италия не располагает достаточными производственными возможностями для одновременного строительства всех необходимых кораблей, требуется установить очередность постройки кораблей по степени срочности, а также рассчитать время, необходимое для постройки различных классов кораблей, включая в этот срок проектирование, обеспечение необходимыми материалами, собственно постройку и подготовку личного состава. В связи с этим подчеркивается желательность использования Италией права постройки линейных кораблей и авианосцев, предусмотренного Вашингтонским договором пяти держав. По этому договору Франции и Италии разрешалось с 1927 по 1929 гг. строить крупные корабли общим водоизмещением 70 000 тонн.

9. Необходимость гармоничного развития ВМС для успешной координации действий. В этой связи упоминается американская концепция «правильно сбалансированного флота», причем особо подчеркивается необходимость постройки всех классов кораблей, включая корабли противолодочной обороны (ПЛО), амфибийно-десантные средства и авианосцы.

Хотя в большинстве военно-морских флотов крупных держав авианосцы в то время находились еще в стадии испытаний, считалось, что итальянскому ВМФ также был необходим хотя бы один легкий авианосец для отработки опыта боевого использования этих кораблей нового типа и для реализации статей Вашингтонского договора, предоставлявших Италии право строить авианосцы общим водоизмещением 60 000 тонн.

Далее в меморандуме указывалось на необходимость согласованного использования различных видов оружия; подчеркивалось значение самолетов-торпедоносцев, подводных лодок и мин. Самолеты-торпедоносцы рассматривались как грозное оружие ВМФ. Предусматривалось, что их летный состав должен был состоять из морских летчиков. Отмечалось, что тактико-технические данные подводных лодок должны разрабатываться с учетом средств ПЛО, а мины оборудоваться средствами защиты против траления.

Все эти средства и виды оружия предполагалось разрабатывать для обеспечения успешного противодействия противнику в любых вероятных условиях.

В конце меморандума давались в общих чертах перспективные планы развития ВМФ. В соответствии с этими планами морскому министру должны были периодически представляться сводные данные требований, необходимых для составления будущей программы строительства кораблей.

Меморандум рассматривался как документ общего характера, и имел целью достижение соглашения по принципиальным вопросам. В письменном заключении относительно этого документа Муссолини, в общем, одобрил изложенные в нем идеи, но остался при своем мнении в отношении нецелесообразности строительства авианосцев.

После этого первого шага начальник морских операций 1928 г. представил более конкретный план постройки ядра будущего сбалансированного флота, рассчитанный на пять лет. Кораблям ПЛО придавалось такое же большое значение, как и подводным лодкам; особо подчеркивалась необходимость обеспечения эффективной противолодочной обороны для основной массы судов итальянского торгового флота. При строительстве кораблей ПЛО предполагалось использовать новейшие технические достижения в области средств обнаружения и уничтожения подводных лодок.

Утвержденная в 1928 г. программа военно-морского строительства основывалась на соображениях изложенных в этом плане, и явилась первым этапом строительства нового итальянского флота.

Муссолини, однако, поставил условие, чтобы все крупные корабли новой постройки были крейсерами водоизмещением не более 10 000 т (вашингтонского типа) для эффективного противодействия аналогичным французским крейсерам.

По существу это означало возвращение к старой системе строительства ВМФ, паритетного ВМФ Франции. В прошлом, учитывая географический фактор, наиболее вероятной считалась возможность военного конфликта с Францией, и все усилия были направлены на достижение соответствующей готовности. Конфликт с Англией, учитывая традиционную политику Италии, считался маловероятным. Однако строительство флота паритетного французскому являлось нелогичным, так как заранее предполагалось, что военный конфликт не ограничится вовлечением в него только Италии и Франции.

Единственным достижением программы 1928 г. было строительство 4-х новых крейсеров типа Зара водоизмещением по 10 000 т, несколько более тихоходных, чем прежние крейсера, но зато имеющих лучшую броневую защиту против крупнокалиберной артиллерии.

Позднее, после того, как Муссолини были представлены веские соображения о необходимости наличия в составе флота легкого авианосца, он одобрил его постройку. Такое решение возродило надежды на то, что в последующем Муссолини согласится на создание морской авиации, так как было очевидно, что строительство авианосцев приведет к ее созданию. Это было ясно и заместителю министра авиации Бальбо, который летом 1929 г. заявил начальнику морских операций: «Мы не допустим постройки вашего авианосца». Генерал Бальбо всячески поощрял соперничество между ВВС и ВМФ, считая его вполне естественным. Но все попытки убедить генерала в необходимости тесного сотрудничества и взаимодействия ВВС и ВМФ были безрезультатными.

При режиме диктатуры все решения оказываются весьма непрочными. Действительно, после ряда министерских перемещений, имевших место вслед за одобрением программы 1928 г., она была отвергнута, и мнение Муссолини по вопросу о морской авиации стало непререкаемой догмой.

С 1933 г. Италия начала проявлять стремление к колониальным захватам в Африке, чем вызвала сильное недовольство Великобритании. Казалось бы в этой обстановке итальянскому флоту следовало уделить главное внимание строительству современных линейных кораблей, однако, по-прежнему продолжала преобладать тенденция модернизации устаревших.

Начиная с 1929 г. Германия, используя соответствующие статьи Версальского договора, начала постройку трех «карманных линкоров» типа Дейчланд, имеющих водоизмещение 10 000 т, скорость 26 узлов, артиллерию — 6 280-мм орудий. В качестве контрмеры Франция в 1932 г. заложила два линейных крейсера (линейных корабля) Дюнкерк и Страсбург (26 500 т, 31 узел, 8 — 330-мм). В ответ на это Муссолини в 1933 г. приказал переоборудовать линейные корабли Конте ди Кавур и Джулио Чезаре водоизмещением по 23 000 т. Их модернизация, завершенная в 1938 г., была проведена на высоком техническом уровне. Фактически от старых кораблей сохранился лишь корпус, который к тому же был удлинен. Скорость кораблей достигала 27 узлов, старое вооружение из 13 305-мм, орудий заменено 10-ю 320-мм.

Следует отметить, что в отношении артиллерийского вооружения и броневой защиты эти корабли все же уступали старым английским линейным кораблям вооруженным 381-мм орудиями. Построенные в 1911 г. итальянские линейные корабли предназначались для действий против однотипных французских и австрийских кораблей, что и обусловливало их вооружение и защиту. Достичь равенства в этом отношении с английскими линкорами им не удалось, так как их водоизмещение было на 5000 т меньше. Затем модернизировали линейные корабли Андреа Дориа н Каио Дуилио, вступившие в строй во второй половине 1940 г.

После провала Международной конференции по разоружению, происходившей в Женеве в 1932 г., итальянское правительство в октябре того же года приняло решение о закладке двух линейных кораблей Литторио и Витторио Венето (по 35 000 т), вооруженных девятью 381-мм орудиями. В 1938 г. были заложены линкоры Рома и Имперо. Таким образом, определились два подкласса линейных кораблей Kaвур и Литторио, имевших весьма различные тактико-технические данные в отношении маневренности, вооружения и защиты, что мешало эффективности их совместных действий.

Отказавшись в угоду модернизации устаревших линкоров от постройки авианосцев, Италия совершила непоправимую ошибку, лишив себя кораблей, являющихся основным элементом маневренного оперативного соединения.

Благодаря этому Великобритания, по-прежнему имевшая самые крупные ВМС на Средиземном море, смогла сохранить свое качественное превосходство, поколебать которое Италия была едва ли в состоянии, даже используя свои ВВС. Флоту противника в Средиземном море следовало противопоставить флот, состоящий из различных классов кораблей и имеющий в качестве ядра авианосцы, а не состоящий только из одних линкоров.

Предполагалось, что программа строительства итальянского военно-морского флота будет завершена к 1943 г., если этому не помешает возникновение войны.

Короче говоря, в те годы, когда внешняя политика Италии была сравнительно миролюбивой, ее программа кораблестроения ограничивалась постройкой легких кораблей и подводных лодок. Когда же на международном горизонте начали сгущаться тучи, Италия приступила к форсированию программы строительства мощного флота, не считаясь с финансовыми затратами. В этом нашла свое отражение концепция Муссолини, который считал, что можно ограничивать ассигнования на вооружение в надежде, что возникновение тотальной войны в ближайшем будущем маловероятно; такой взгляд противоречил требованию своевременной подготовки к войне.

Прежде всего, такое отношение к подготовке вооруженных сил сказалось на плохой готовности армии. Генерал Роатта утверждал: «Военную неподготовленность Италии нельзя объяснять только бедностью страны, потому что при фашизме огромные суммы расходовались на другие нужды, многие из которых не были ни срочными, ни необходимыми».

Оценивая состояние вооруженных сил, начальник объединенного штаба маршал Бадольо писал в апреле 1939 г.: "Итальянские вооруженные силы совершенно не подготовлены, за исключением ВМФ, готовность которого достаточно высока". Все это было хорошо известно Муссолини.

Это заявление справедливо лишь для относительной оценки состояния трех видов вооруженных сил Италии: при сравнении же с флотами других крупных морских держав ВМФ Италии оказывался в невыгодном положении. Итальянский флот энергично стремился к тому, чтобы добиться наибольшей эффективности, однако, склонность к внешней парадности приводила к тому, что многие серьезные недостатки скрывались и не устранялись. В частности, к таким недостаткам относились: плохая подготовка к борьбе с минной опасностью и к действиям надводных кораблей в ночных условиях, слабая ПЛО и неправильное развертывание подводных сил. Из всех видов боевой подготовки флота удовлетворительные результаты были достигнуты лишь в артиллерийских стрельбах в светлое время суток.

В 1935 г. Институт электроники при Военно-Морской академии в Ливорно приступил к разработке проблем радиолокации, однако создать высококачественную радиолокационную аппаратуру не удалось, она пускалась в производство, будучи фактически еще в стадии эксперимента.

Вспомогательная авиация, выделенная флоту из состава ВМС для целей разведки, состояла всего из нескольких устаревших самолетов, пилотируемых летчиками ВВС. Полное отсутствие собственной морской авиации вынуждало итальянский флот базировать свою учебно-боевую подготовку на устаревших методах, слепо предполагая, что противник также не будет располагать морской авиацией. Возможность использования радиолокации совершенно не учитывалась. Кроме того, маневры кораблей были сильно ограничены экономией топлива в период применения против Италии экономических санкций.

Система базирования флота и организационное построение военно-морских баз осуществлялись на основе положений, действовавших еще во время Первой мировой войны. ПВО и организация службы снабжения оставались слабыми из-за недостаточных финансовых ассигнований.

В 1921 г. был предложен проект создания передовой базы на юго-западе Сардинии для обеспечения действий флота в западной части Средиземного моря. Базу предполагалась создать на островах Сан-Пьетро—Сант-Антиоко. Проект был, однако, отклонен на том основании, что он является слишком рискованным и дорогостоящим. Вместо этого главной базой большей части итальянского ВМФ по-прежнему считался Неаполь.

Современная война — это тотальная война. Не располагая собственной авиацией, итальянский ВМФ не представал полноценной боевой силы. Вместе с тем ВВС, претендовавшие на полную самостоятельность и проводившие подготовку, к так называемой «своей собственной войне», обладали скорее мифической, чем реальной мощью. Такое положение приводило к значительным разногласиям между генеральными штабами трех видов вооруженных сил и полному отсутствию между ними координации. Правда, до 1940 г. существовала должность начальника объединенного комитета начальников штабов, но только теоретически. Верховное командование было создано лишь непосредственно перед началом войны и имело весьма простую ориентацию, так как предполагалось, что его деятельность будет ограничена разработкой общих директив и определением главных стратегических задач каждого вида вооруженных сил. Вопросы взаимодействия вооруженных сил были совершенно не разработаны.

В результате этого общие оперативные планы отсутствовали, а между внешней политикой и подготовкой к войне не было должной согласованности. Итальянский ВМФ был фактически значительно слабее, чем это казалось «на бумаге», отставал в техническом отношении и был плохо сбалансирован. В конечном счете, на плохой боевой готовности флота сказалась общая неподготовленность Италии к современной войне, требующей тесной и эффективной координации всех сил и ресурсов страны.

Bernotti Romeo. Italion NavalPolicy under Fascism. Перевод Военно-морской ордена Ленина академии имени К.Е. Ворошилова. Л., 1957.

¹ Начальник главного Штаба ВМФ. (Прим. пер.)

² В 1930-е гг. Италия построила 12 крейсеров класса "Кондотьери". Причем, если первые шесть типа "А" и "В" имели стандартное водоизмещение едва превышающее 5000 т, то следующие типа "С", "Д" - около 7000 т, а типа "Е" 7874 т и десять 152-мм орудий. (Прим. ред.)

Цитадель №10