К концу лета 1942 года Адольф
Гитлер, казалось,
снова был на коне и свысока смотрел
на весь мир. В Атлан-
тике немецкие подводные лодки наносили
большой урон
союзникам, ежемесячно отправляя
на дно английские и
американские суда общим водоизмещением
до 700 тысяч
тонн - больше, чем спускалось на
воду судов в доках США,
Канады и Шотландии. Хотя Гитлер
и оголял свою оборону
на Западе, перебрасывая оттуда солдат,
танки и самолеты на
Восточный фронт, чтобы покончить
с Россией, в то лето еще
нс чувствовалось, что англичане
и американцы достаточно
сильны, чтобы предпринять, пусть
небольшую, высадку че-
рез Ла-Манш. Они даже не стали рисковать
ради захвата
Северной Африки, находившейся в
руках французов, хотя
ослабленные и разделенные французы
едва ли смогли бы
оказать серьезное сопротивление
союзникам, да и немцы не
смогли бы ничего предпринять, разве
что выделить несколь-
ко подводных лодок и небольшое число
самолетов для баз,
расположенных в Италии и Ливии.
Английский военно-морской флот и
военно-воздушные
силы оказались не в состоянии сорвать
переброску немец-
ких линейных крейсеров «Шарнхорст»
и «Гнейзенау», а так-
же тяжелого крейсера «Принц Ойген»
из Бреста в безопас-
ные гавани Германии. Средь белого
дня они на полной
скорости беспрепятственно пронеслись
по Ла-Маншу и Па-
де-Кале с запада на восток на виду
у всех*. Гитлер опасался,
что англичане и американцы попытаются
оккупировать
Северную Норвегию, и настоял на
переброске из Бреста в
Северное море вышеуказанных боевых
кораблей, чтобы ис-
пользовать их для обороны в норвежских
водах. «Норвс-
гия, - говорил он Редеру & конце
января 1942 года,— это
сама судьба». Поэтому ее следовало
защищать любой ценой.
Но, как выяснилось, в этом не было
необходимости. Англо-
амсриканцы намеревались использовать
свои ограниченные
силы на Западе по-иному.
* Это случилось 11--12 февраля 1942
года и оказалось для англичан полной неожиданностью. Только незначительные
военно-морские и авиационные силы были подняты по тревоге, но нанесли немецкому
флоту незначительный урон.- Прим. авт.
На карте завоевания Гитлера к сентябрю
1942 года каза-
лись ошеломляющими. Средиземное
море практически пре-
вратилось во внутреннее озеро держав
оси, где Германия и
Италия контролировали большую часть
северного побере-
жья от Испании до Турции, а южное
побережье - от Туниса
до участка, расположенного в 60
милях от устья Нила- По
существу, немецкие войска контролировали
территорию от
норвежского мыса Нордкапа, омываемого
арктическими
водами, до Египта и от Бреста, расположенного
на Атланти-
ческом побережье, до низовьев Волги
на границе с Цент-
ральной Азией.
Войска немецкой 6-й армии вышли к
Волге чуть север-
нее Сталинграда 23 августа. За два
дня до этого фланг со
свастикой был водружен на вершине
Эльбруса - 8 августа
были захвачены нефтеносные районы
Майкопа, ежегодно
дававшие 2,5 миллиона тонн нефти,
хотя нефтедобываю-
щие сооружения достались немцам
почти полностью разру-
шенными; к 25 августа танки Клейста
заняли Моздок, рас-
положенный всего в 50 милях от главного
советского
нефтедобывающего центра в районе
Грозного; отсюда до
Каспийского моря оставалось каких-нибудь
100 миль. 31 ав-
густа Гитлер настаивал, чтобы фельдмаршал
Лист, коман-
дующий армиями на Кавказе, собрал
все свои наличные
силы для завершающего броска на
Грозный, с тем чтобы
«прибрать к рукам нефтеносные районы».
В тот же день
Роммель начал наступление у Эль-Аламейна,
будучи уве-
рен, что прорвется к Нилу.
Хотя Гитлер никогда не был удовлетворен
действиями
своих генералов— 13 июля он снял
фельдмаршала Бока.
командующего южным направлением,
которого он, как яв-
ствует из дневника Гальлсра, постоянно
ругал и отчитывал,
как большинство других командующих
и генеральный штаб.
эа недостаточно быстрые темпы наступления,
— но теперь
он считал, что решающая победа не
за горами. Он приказал
6-й армии и 4-й танковой армии продвигаться
вдоль Волги
на север после того. как будет захвачен
Сталинград, и
совершить глубокий охват, что позволит
ему наступать на
Центральную Россию и Москву как
с востока, так и с
запала, Он считал, что с русскими
покончено, и, по свиде-
тельству Гальдера, всерьез говорил
о наступлении частью
своих сил через Иран к Персидскому
заливу и о том, как
он соединится с японцами в Индийском
океане. Он всеце-
ло доверял точности немецкого разведывательного
доклада
от 9 сентября, в котором утверждалось,
что русские исчер-
пали все свои резервы. Совещаясь
с адмиралом Редером в
конце августа, Гитлер уже не вел
речь о России, которую
он теперь рассматривал как «заблокированное
жизненное
пространство!», и все свои помыслы
обратил к англичанам
и американцам, которые вскоре, в
чем он не сомневался,
будут вынуждены "пойти на обсуждение
условий заключе-
ния мира".
И тем нс менее, как позднее вспоминал
генерал Курт
Цейтцлер, каким бы розовым ни представлялось
тогда буду-
щее, почти все генералы на фронтах
и в генеральном штабе
видели недостатки этой приглаженной
картины. Их можно
суммировать следующим образом: у
немцев уже не осталось
ресурсов - ни людей, ни орудий,
ни танков, ни самолетов,
ни средств транспортировки, - чтобы
достигнуть тех целей,
которые ставил Гитлер. Когда Роммель
попытался было
объяснить это своему повелителю
в отношении Египта, то
Гитлер приказал ему взять отпуск
по болезни и отправиться
в Австрийские Альпы. Когда Гальдер
и фельдмаршал Лист
попытались объяснить то же самое
в отношении русского
фронта, он снял их с занимаемых
постов.
Даже стратег -дилетант не мог бы
не увидеть, как по
мере усиления советского сопротивления
на Кавказе и у
Сталинграда и приближения осенних
дождей над немецки-
ми армиями на юге России нависала
угроза. Растянутый
северный фланг 6-й армии оказался
опасно оголенным по
рубежу Верхнего Дона на 350 миль
от Сталинграда до
Воронежа. Здесь Гитлер разместил
три армии своих сател-
литов: венгерскую 2-ю— южнее Воронежа;
итальянскую
8-ю— еще дальше на юг от Воронежа;
румынскую 3-ю-
правес, у излучины Дона, к западу
от Сталинграда. Так как
венгры и румыны ожесточенно враждовали,
то в промежут-
ке между ними была размещена итальянская
армия. В сте-
пях к югу от Сталинграда находилась
румынская 4-я армия.
Не говоря уже об их сомнительных
боевых качествах, все
эти армии не были оснащены должным
образом,
у них не
хватало бронетанковых средств, тяжелой
артиллерии и транс-
порта. Более того, они были сильно
растянуты по фронту.
Румынская 3-я армия держала фронт
в 105 миль силами
всего 69 батальонов. Но союзные
армии - это все, что
имелось у Гитлера. Не хватало немецких
частей, чтобы
прикрыть брешь. А поскольку он считал,
по свидетельству
Гальдера, что с русскими покончено,
то особенно и не
беспокоился относительно оголенного
и растянутого Дон-
ского фланга.
А между тем фланг этот являлся крайне
важным для
сохранения как 6-й армии и 4-й танковой
армии у Сталин-
града, так и группы армий «А» на
Кавказе. В случае развала
этого фланга возникала не только
угроза окружения для
немецких войск у Сталинграда, но
и опасность оказаться
отрезанными для войск на Кавказе.
Нацистский правитель
опять вел рискованную игру. И это
в ходе летней кампании
случалось не впервые.
23 июля, в самый разгар наступления,
он сделал еще
один рискованный шаг. Русские отступали
между Донцом и
Верхним Доном, отходя на восток,
к Сталинграду, и на юг,
в сторону Нижнего Дона. Нужно было
принимать решение:
следует ли немецким войскам сосредоточиться
на захвате
Сталинграда и блокировании Волги
или лучше нанести ос-
новной удар на Кавказе, чтобы обрести
русскую нефть? Еще
в начале месяца Гитлер искал ответ
па этот решающий
вопрос, но так и не нашел. Сначала
на него сильнее всего
действовал запах нефти, и 13 июля
он изъял из группы
армии "Б" 4-ю танковую армию, которая
наступала вниз но
Дону, в сторону излучины реки, и
дальше к Сталинграду, и
бросил ее ни помощь 1-й танковой
армии Клейста - форси-
ровать Дон в нижнем его течении,
у Ростова, и наступать
дальше на Кавказ, к нефтеносным
районам, хотя в тгот
момент 4-я танковая армия, вероятно,
могла почти беспре-
пятственно продвигаться к Сталинграду,
который почти
некому было оборонять, и быстро
захватить его. К тому
времени, когда Гитлер осознал свою
ошибку, было уже по-
здно, и тогда он еще больше усугубил
ее. Когда 4-я танковая
армия через пару недель была снова
переброшена на сталин-
градское направление, русские пришли
в себя настолько,
что уже были в состоянии остановить
ее. Снятие же 4-й
танковой армии с кавказского направления
слишком осла-
било Клейста, чтобы успешно завершите
наступление на
нефтеносные районы Грозного*.
Переброска этого мощного танкового
объединения об-
ратно для наступления на Сталинград
явилась результатом
рокового решения, принятого Гитлером
23 июля. Его фана-
тичная решимость захватить одновременно
и Сталинград, и
Кавказ вопреки советам Гальдсра
и других командующих
войсками на фронтах, которые считали
это невозможным,
воплотилась в Директиве № 45, которая
приобрела широкую
известность. Она явилась одной из
наиболее роковых издан-
ных Гитлером за всю воину, ибо в
конечном счете не была
достигнута ни одна из поставленных
в ней целей, что при-
вело к самому унизительному поражению
в истории Герма-
нии. Уже вскоре стало совершенно
ясно, что ему никогда не
удастся выиграть войну и что дни
тысячелетнего третьего
рейха сочтены.
* Клейст подтвердил это Лилдел Гарту:
"4-я танковая армия...
могла захватить Сталинград без боя
и конце июля, но ее отвлекли на юг в помощь мне — форсировать Дон. А я
не нуждался в ее помоши и она просто забила дороги, которыми я пользовался.
Когда она через две недели снова повернула на север, русские успели собрать
достаточно сил у Сталинграда, чтобм остановить ее". К тому времени Клейсту
потребовались дополнительные танковые резервы, «Мы могли выйти к нашей
цели (район Грозного), если бы мои силы не были отвлечены ...чтобы помочь
наступлению на Сталинград». - добавил он (Лиддел Гарт. Говорят немецкие
генералы, с. 169-171).- Прим. авт.
Генерал Гальдер был ошеломлен. Последовала
бурная
сцена в ставке Вервольф на Украине,
возле Винницы, куда
16 июля перебрался Гитлер, чтобы
находиться ближе к фронту.
Начальник генерального штаба настаивал
на том, что необ-
ходимо бросить нес основные силы
на захват Сталинграда,
и пытался объяснить, что у немецкой
армии недостаточно
сил, чтобы вести две крупные наступательные
операции на
двух различных направлениях. Гитлер
сослался на то, что с
русскими уже покончено, и Гальдер
попытался убедить его,
что, согласно разведывательным данным,
которыми распо-
лагает армия, дело обстоит совсем
не так.
«Всегда наблюдавшаяся недооценка
возможностей против-
ника, — с горечью писал Гальдер
вечером в своем дневнике. -
принимает постепенно гротескные
формы и становится опас-
ной. Все это выше человеческих
сил. О серьезной работе теперь
не может быть и речи. Болезненная
реакция на различные
случайные впечатления и полное
нежелание правильно оценить
работу руководящего аппарата
— вот что характерно для
теперешнего тик называемого руководства».
Позднее начальник генерального штаба,
дни которого
на этом посту были сочтены, вернется
к этой сцене и
запишет:
«Решения Гитлера перестали иметь
что-либо общее с
принципами стратегии и тактики,
как их понимали прошлые
поколения. Эти решения являлись
продуктом мышления нату-
ры неистовой, возникали под воздействием
импульсов и не
признавали никаких, пределов
возможного: -эmu решения при-
нимались на основе желаемого
и без учета возможностей их
реализации...»
Что касается упомянутой Гальдером
«болезненной реак-
ции» и «недооценки возможностей
противника» верховным
главнокомандующим, то Гальдер сообщает
следующее:
«Однажды, когда ему зачитывали
совершенно объективный
доклад, из которого явствовало,
что в 1942 году Сталин все
же будет в состоянии собрать
от одного миллиона до милли-
ина с четвертью свежих войск
в районе севернее Сталинграда
и западнее Волги, не говоря уже
о полумиллионном войске на
Кавказе, и что, по надежным источникам,
выпуск русскими
боевых танков достигает, по меньшей
мере, 1200 единиц в
месяц, Гитлер, сжав кулаки, с
пеной в углах рта, бросился на
человека, зачитывавшего доклад,
и запретил ему читать даль-
ше такую чушь»,
«Не надо обладать особым даром,—
заметил Гальдер, -
чтобы сказать, что произойдет, когда
Сталин направит те
полтора миллиона войск против Сталинградского
и Донско-
го фланга*. Я откровенно указал
на это Гитлеру. Результатом
явилось отстранение с поста начальника
генерального штаба
сухопутных войск».
* Гальлер рассказывает, что на Украине
он совершенно случайно
наткнулся на книгу о разгроме Сталиным
генерала Деникина между
излучиной Дона и Царицыном во зремя
гражданской войны в России. Тогдашняя обстановка была аналогична той, которая
складывалась в 1942 году, и Сталин мастерски использовал слабые места в
обороне Деникина на Дону. - Прим. авт.
Это произошло 24 сентября. Уже 9
сентября, когда Кей-
тель сообщил ему, что фельдмаршал
Лист, командовавший
войсками на кавказском направлении,
снят с этого поста,
Гальдер понял, что следующим будет
он. Фюрер, говорили
ему, пришел к убеждению, что он,
Гальдер, «более не соот-
ветствует тем психологическим требованиям,
которые
предъявляет занимаемое им положение».
Гитлер объяснил
это своему начальнику генерального
штаба более подробно
при прощальной встрече 24 сентября:
«...Мои нервы истощены, да и он свои
поистрепал; мы
должны расстаться; необходимость
воспитания личного со-
става генерального штаба в духе
фанатической преданности
идее; решимость настойчиво проводить
свои решения также
ив сухопутных войсках».
«Так мог говорить, - комментировал
впоследствии Галь-
дер, — не ответственный военачальник,
а политический фа-
натик».
Итак, Франц Гальдер ушел. Он но был
лишен недостат-
ков, которыми обладал и его предшественник
генерал Бок.
Они заключались в том, что мысли
его подчас отличались
противоречивостью, а воля к действию
оказывалась пара-
лизованной. И хотя он нередко возражал
Гитлеру, правда
безуспешно, но так же, как и все
другие армейские офице-
ры высокого ранга во время второй
мировой войны, долго
оставался соратником фюрера, содействуя
свершению воз-
мутительных актов агрессии и завоеваний.
И тем не менее
у него сохранились добродетели,
присущие более цивили-
зованному времени. Он был последним
начальником гене-
рального штаба третьего рейха из
числа генералов старой
школы*. Его заменил генерал Курт
Цейтилер, более моло-
дой и совершенно иной по характеру,
бывший до этого
начальником штаба у фельдмаршала
Рундштедта на Западе;
находясь на этом посту, который
некогда, особенно во
время первой мироиой войны, считался
самым высоким ы
германской армии, он исполнял роль
сродни мальчику на
побегушках при фюрере, вплоть до
покушении на жизнь
диктатора в июле 1944 года**.
* Увольнение Гальлера явилось потерей
не только для армии, но и
для историков, исследующих историю
третьего рейха, ибо его бесценный дневник заканчивается записью от 24 сентября
1942 гола. В конце концов он был арестован, отправлен а концентрационный
лагерь Дахау, где находился рядом с такими известными заключенными, кик
Шушниг и Шахт, и освобожден американскими войсками у Нидердорфа в Южном
Тироле 28 апреля 1945 года. С тех пор он сотрудничал с американской армией
в ряде военно-исторических исследований по второй мнроной
войне. Он не раз обстоятельно отвечал
на вопроси автора этих строк, указывая при этом достоверные источники,—
Прим. авт.
** Фанатично преданный фюреру генерал
Йодль, начальник штаба
оперативного руководства верховного
главнокомандования вермахта, тоже находился а ставке Гитлера, когда он
поднял вопрос об отстранении фельдмаршала Листа и генерала Гальдера. Йодль
позрлжал против их увольнения, чем вызвал такую вспышку ярости у фюрера,
что тот в течение многих месяцев не подавал руки Иодлю при встречах и не
садился обедать ни с ним, ни с другими офицерами штаба. Гитлер настроился
было уволить Йодля в конце января 1943 года и заменить его генералом Паулюсом,
но было слишком поздно. Рассчитывать на Паулюса, как мы вскоре убедимся,
не приходилось, — Прим. авт.
Замена начальника генерального штаба
не улучшила по-
ложения немецкой армии, наступление
которой в двух на-
правлениях - на Сталинград и на
Кавказ — затормозилось в
результате усилившегося сопротивления
советских войск. В
самом Сталинграде весь октябрь шли
ожесточенные улич-
ные бои. Немцы продвигались от дома
к лому, неся огром-
ные потери, ибо руины большого города,
как известно каж-
дому, кто испытал на себе тяготы
современной войны,
предоставляют большие возможности
для упорной и дли-
тельной обороны, и русские, отчаянно
отстаивая каждый
метр развалин, максимально использовали
эти возможнос-
ти. Хотя Гальдер, а затем его преемник
предупреждали Гит-
лера, что войска в Сталинграде изматываются,
верховный
главнокомандующий настаивал на дальнейшем
наступлении.
Он приказал бросить под Сталинград
свежие дивизии, кото-
рые вскоре были перемолоты в этом
аду.
Из средства достижения цели - цель
уже была достигнута, когда немецкие соединения вышли па берег Волги к северу
и к югу от города, перерезан водную транспортную артерию, — Сталинград
превратился в саму цель. Для Гитлера же его захват стал теперь делом личного
престижа. Когда даже Цейтцлер набрался достаточно мужества, чтобы предложить
фюреру ввиду угрозы растянутому вдоль Дона северному флангу отвести 6-ю
армию из Сталинграда к излучине Дона, Гитлер пришел в ярость. «Где немецкий
солдат ступит ногой, там и остается!»- бушевал он.
Несмотря на крайне медленное продвижение
и огром-
ные потери, генерал Паулюс, командующий
6-й армией,
25 октября по радио информировал
Гитлера, что овладение
Сталинградом завершится, самое позднее,
к 10 ноября. Во-
одушевленный этим заверением, Гитлер
отдал на следую-
щий день приказ 6-й армии и 4-й
танковой армии, сражав-
шимся в Сталинграде, подготовиться
к броску на север и на
юг вдоль Волги, как только падет
город.
Нельзя сказать, что Гитлер не видел
угрозу Донскому
флангу. Из журнала боевых действий
ОКВ явствует, что угро-
за эта вызывала у него беспокойство,
однако недостаточно
серьезное, вследствие чего он не
предпринял действий для ее
устранения. Действительно, он был
так уверен, что ситуация
полностью находится у него пол контролем,
что в последний
день октября вместе со штабом ОКБ
и генеральным штабом
сухопутных войск выехал из ставки,
расположенной в Винни-
це, в ставку Вольфшанце, расположенную
возле Растенбурга,
в Восточной Пруссии. Фюрер убедил
себя, что если зимой и
начнется какое-либо советское наступление,
то либо на цен-
тральном, либо на северном фронте.
В таком случае ему будет
легче управлять войсками из ставки
в Восточной Пруссии.
Едва он успел вернуться в Восточную
Пруссию, как до
него долетели скверные известия
с другого, более отдален-
ного фронта: Африканский корпус
фельдмаршала Роммеля
попал и тяжелое положение.