“Память - ничем не заменимый хлеб насущный,
без коего дети вырастут слабыми, неспособными
мужественно встретить будущее…”
ХАКАС
Помните легендарный случай, когда спецназёр из Холулая при сдаче экзамена добрался до Москвы и вернулся назад в свою часть? Кто с дальнего Востока, не даст соврать. В бухте Джигит, что на острове Русский, располагается спецназ Краснознамённого Тихоокеанского флота – подразделение боевой разведки КТОФ – созданный более полувека назад для ведения диверсионной деятельности в тылу противника. Его цель - оглушить и ослепить врага, уничтожив его береговые приборы слежения за флотом. Если потребуется, заминировать и взорвать вражеские корабли и подлодки. Воинская часть Холулайцев, так их называют в народе, на протяжении всей своей истории считается элитной. Относится к составу сил постоянной готовности. Ее командир назначался Главкомом ВМФ СССР. Так вот, раньше проникнуть через все кордоны и заслоны дальше Красноярска никому из Холулайцев не удавалось. И потому в Московской комендатуре, когда к ним зашёл оборванный и голодный парень явно призывного возраста, ни о чём таком и не слышали. Но, на всякий случай, посадили парня в камеру. Парень проспал 18 часов к ряду. Проснувшись съел сразу завтрак, обед и ужин. Поняв, что здесь о нём ничего не знают, ушёл из под стражи, из военной гарнизонной комендатуры назад, к себе на остров Русский. Вконец измотанный, голодный и оборванный, вышел под Хабаровском на одну воинскую часть и «сдался» командованию.
- Всё, нет сил. Сообщите моему командиру, что я выполнил задание.
Так вот этот то парень и был нашим Хакасом!
После четырёх лет срочной службы, уволенный в запас Хакас, вернулся в свой Абакан и поступил учиться в медицинское училище. Получив диплом, работал фельдшером на скорой помощи. Через год, устроился на службу к нам, в Хакасский СОБР. Имя у Хакаса было труднопроизносимое – Бурук Торгул и потому мы звали его просто – Хакас. Бурук Торгул не был похож на представителей своего народа. Рост сто восемьдесят пять, светло рыжий и голубоглазый и только монголоидные скулы выдавали в нём потомка найманов. Про свою службу в спецназе ВМФ Хакас ничего почти не рассказывал. Во время приёма на службу в СОБР, при сдаче зачётов по физической подготовке, проводится спарринг бойцов СОБРа с кандидатами. Можно сказать, кандидатов просто избивают, проверяя их выносливость. Хакас разделся. На левом плече у него была наколка в виде черепахи!?
- Я не умею драться. – сказал Хакас.
- Ты, диверсант грёбаный и не умеешь? – едко заметили Хакасу.
- Нас не учили драться. Нас учили убива-а-ть! – был ответ
После чего Хакас вошёл в транс, глаза его из голубых стали тигрино жёлтыми, а сам он весь излучал волны животной агрессии. Он гипнотически смотрел на своих противников по спаррингу, как удав на кроликов.
- Эй, Хакас, очнись! Что с тобой?
Хакас вышел из транса и в мгновение ока уложил двух наших краповиков на двухнедельный больничный. Парень был принят на службу в СОБР и занял должность фельдшера отряда.
Больше всего на свете Хакас любил холодное оружие, бывшее, казалось, частью его организма, любил петь своим приятным грудным голосом на древнем кереитском языке и, любил – женщин. Всех! А женщины любили его! Про себя Хакас говорил, что он из детдома, но считает себя потомком какого-то древнейшего исчезнувшего азиатского народа, жившего в горно-таёжном районе реки Чулут.
- Я из рода Найманов империи Кереитов – говорил Хакас.
- Хакас, о чём ты всё время поёшь? Как чукча, что вижу о том и пою? – прикалывались первое время над ним сослуживцы.
- Я пою песню воина – отвечал Хакас – Пою о том, что величайшим наслаждением и удовольствием для воина является подавить и победить врага, вырвать его сердце и заставить женщин побеждённого врага обливаться слезами. Чтобы превратить животы их в ночное платье для сна и подстилку, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать.
Так говорил Хакас. Ещё у него был свой родовой деревянный дом, в глухом углу Урянхайского края, на солнечной приверхе Бий-Хема. Ещё одним чудачеством Хакаса было то, как он на праздники разделывал барана или жеребёнка, на шашлыки. Первый раз, даже видавшие виды бойцы СОБРа, были поражены. Хакас вонзал свой нож в грудную клетку закланного животного. В разверстную грудную клетку барана вводил руку, нащупывал сердце жертвы и сдавливал его до тех пор, покуда животное не умирало. После этого на земле оставался лежать баран с вырванным сердцем.
- Ну ты, Хакас и мясник!
- Я фельдшер!
Все новогодние праздники 95года, Хакасский СОБР провёл в городе Грозном. И только после старого нового года, на крещенье, отряд передислоцировали на отдых в спокойную станицу Наурская.
Тёплое февральское солнце приятно грело. Хакас, Грек и Леший возвращались с помывки в расположение СОБРа. Мылись в душевой, что в станичной котельной, которую держали местные казаки и любезно приглашали к себе своих защитников. Разомлевшие от горячей воды и не по зимнему теплого солнца, парни неторопливо шли по пыльной улице. Откровенно наслаждаясь, в общем-то, мирной тишиной и чистотой тела.
Любитель холодного оружия и женщин, Хакас, предложил зайти в кафешку, где торговала приглянувшаяся ему молоденькая и симпатичная, чеченка. Хакас уже познакомился с ней и, при случае, не упускал возможности, купив шоколадку или коробку конфет, подарить сладкий подарок своей сладкой сердечной зазнобе.
На этот раз в кафешке было несколько агрессивно настроенных молодых чеченов. Пассия Хакаса прятала глаза и старалась не смотреть на него. Но что такое, влюбленное сердце? Хакас заметил опухшие от слёз глаза своей девушки и замазанный косметикой синяк.
- Что это?
- Уходи быстро и не встречайся со мной! Не надо! Это мои братья.
Тут к СОБРовцам подошли борзые молодые из нохчей и предложили выйти на улицу. Поговорить.
Хакас, Грек и Леший вышли, окруженные численно превосходящим «противником». Адреналин приятно возбуждал.
- Слушай, чурка, ещё раз увидим, будешь говно своё жрать! – сказали Хакасу. Сценарий перепалки развивался естественным образом.
- Что, если у тебя автомат, так ты и смелый? Да? – бросил в лицо Хакасу один из чеченских парней.
- А что, слабо, ссышь один на один!? На ножах!? – предложили Хакасу.
- О! Благодарю Вас, боги моих предков за милость ко мне. – прошептал Хакас и воронёная сталь клинка мягко улеглась в привычную ладонь.
У Нохчей хищно блеснули на солнце лезвия страшных, с зазубринами, тесаков.
- Чичас, как барана тибя разделаем! – послышались угрозы.
- Да я баранов больше за свою жизнь разделал, чем ты съел, сопля зеленая. – весело скалясь, отвечал Хакас.
Грек заметил, что глаза у Хакаса стали тигрино жёлтыми…В миг один, Хакас взмахнул ножом. Точнее сказать, что ни кто и не заметил взмаха. Сухожилия на плечах и предплечьях двух ночей были перерезаны. Грудь и животы рассечены. Самому здоровому и злобно брызгающему слюной парню, Хакас вонзил свой нож над левой ключицей, разверст грудную клетку и погрузил свободную руку в разъятую грудь. Рука нащупала трепещуюся сердечную мышцу и надавила на неё. Хакас держал сердце врага, пока оно не перестало рваться из пальцев. Противник, какое то мгновение остался стоять с вырванным сердцем и глазами, полными ужаса и непонимания. Нохчи, как кролики, заворожено смотрели на Хакаса и на своего сородича – оцепенели. Когда все очнулись, бойцов СОБРа уже и след простыл. Остался только на земле, лежать труп с вырванным сердцем. Да еще четверо пострадавших, корчились в пыли и тихо скулили от боли и бессильной злобы.
Уже через час, Хакасский СОБР находился в станице Ищерская. Как будто его и никогда не было в Наурской. А Хакас, Грек и Леший рано утром вылетели из аэропорта Минеральных Вод через Москву на Абакан. Для них эта командировка закончилась. А война!?
Хакас же по приезду домой, отказался от прохождения медицинской экспертизы по психу и уволился из СОБРа. Говорят, уехал к себе на Бий-Хем, забился в глуши Урянхайского края. Работает ветеринаром в близлежащем скотоводческом хозяйстве да врачует по маленьку местное население в глухих населённых пунктах, где о врачах сроду и не слыхивали.
Больше в Хакасии никто Буйрук Торгула не видел. А вот летом 95 года, на территории Чечни начали находить боевиков, лежащих на земле с вырванным сердцем и разъверстой грудной клеткой…
А ещё рассказывали, что какой-то из мощных чеченских полевых командиров назвал Хакаса личным врагом и обещал кучу денег за его голову...
Звучит, как сказка, но ведь нет дыма без огня.. Рассказывали, что есть холулаевцы, которые когда попадают в Чечню, просто днем спят, а ночью уходят в лес или в горы и возвращаются с "трофеями". Иногда не возвращаются...
