[66]
17 апреля с крейсера снова была снята
команда, так как прибывшие из Свинемюнде пожарные
и заключенные разряжали и вынимали остававшиеся
в корабле неразорвавшиеся бомбы. Немного позже на
водную поверхность Свине приземлился Ar 196, доставивший
на борт адмирала Тиле. Он осмотрел повреждения "Лютцова"
отметил восстановленную электростанцию, собрал 1-го,
2-го и технического артиллерийских офицеров,, а
так же старшего механика, которым задал вопрос:
"Что вы думаете, господа, может ли лежащий
на грунте "Лютцов" вести огонь, возможно
ли снова участвовать в сухопутных боях в случае
советского наступления на Свинемюнде?"
Свинемюнде продолжал оставаться важнейшим
из оставшихся перевалочных пунктов по отправке беженцев
и раненых. До сих пор туда на транспортах и госпитальных
судах прибыло 579.000 человек, отсюда, пока крепость еще
не окружили, они направлялись по железной дороге дальше
на запад. Ежедневно в город через воды залива Штеттинер-Хаф
поступали новые беженцы. Так как советская операция против
Штеттина шла полным ходом, количество эвакуационных транспортов
прибывало. Этих людей тоже надо было отправлять дальше.
По-видимому, вскоре они могли выехать отсюда только морем,
так как Красная Армия в любое время могла перерезать сухопутное
сообщение. Суда с беженцами необходимо было обеспечивать
топливом, продовольствием и медикаментами. Свинемюнде
стал своеобразным пунктом спасения. Таким он должен был
оставаться как можно дольше.
Батарея средней артиллерии правого борта
дала пару пробных выстрелов в наносной грунт нижнего
Кайзерфарта, что подтвердило ее полную исправность.
После этого артиллерийские механики взялись за восстановление
носовой трехорудийной башни (башня "Бруно"
была в безнадежном состоянии). К 22 апреля работы
продвинулись настолько, что по оговоренной заранее
системе корректировки огня с помощью передового
наблюдателя была сделана пара пробных выстрелов
по берегу у Дивенова, занятому советскими войсками.
Результат был безупречным! [67]
Вид с прожекторной площадки фок-мачты крейсера "Лютцов"
на носовую башню главного калибра
Тем временем члены экипажа, оказавшиеся лишними,
были переданы в подчинение сухопутного командования.
Их постепенно переодевали в "фельдграу"
и откомандировывали в формируемый "флотский
полк ПВО". Моряки с "Лютцова", абсолютно
не имевшие опыта сухопутного боя, получили грузовики,
на которых были смонтированы легкие зенитные пушки,
снятые с крейсера. Этими жуткими незащищенными "самодвижущимися
лафетами" тщетно пытались оказать помощь войскам
оборонявшимся на участке Штеттин - Берлин.
1-я и 2-я группы общей численностью 394 человека убыли
уже 18 апреля, 3-я группа в 120 человек ушла с корабля
19 апреля. 30 апреля еще 273 человека были отправлены
на запад на маленьком сухогрузе "Ирмтраут Кордс".
Среди них были все оставшиеся без работы расчеты зенитных
орудий. Плавучим краном с борта были сняты одно за другим
все оставшиеся зенитные орудия и боеприпасы. 26 апреля
их смонтировали для усиления зенитного вооружения на эсминцах
"Z 33" и "Z 34", одновременно на эти
эсминцы были переведены 7 унтер-офицеров и 49 матросов
из их расчетов.
Решение о полном снятии зенитного вооружения с борта
было принято за зеленым столом, но оно было непоследовательным.
С одной стороны, корпус был списан, с другой - от него
снова требовали готовности к бою. Должно было быть ясным,
что советы не оставят без ответа новые действия ненавистного
крейсера. Поэтому капитан 1 ранга Клоке резко протестовал
против снятия всего зенитного вооружения и добился, чтобы
в непосредственной близости от "Лютцова", по
крайней мере временно, для его противовоздушной обороны
находилась тяжелая плавучая батарея. Но ее все равно использовали
для других задач. "Лютцов" остался "с головы
до ног" беззащитным.
28 апреля 1945 г. колокол пробудил остатки команды от
короткого тяжелого сна сигналом "Корабль к бою!".
Около 04:00 советы прорвали главную немецкую линию
обороны у Пазевалька и теперь наносили массированный
удар в северном направлении. Их целью был Свинемюнде.
Но тут случилось такое, на что они вряд ли рассчитывали.
Залпы тяжелой корабельной артиллерии ударили по
их танковым колоннам. Стволы башни "Антон"
вели огонь что есть мочи. Они даже сопровождали
танки при их дальнейшем продвижении. В артиллерийском
посту "Лютцова" давно уже научились с
помощью вычислителя [68] данных, при стрельбе по
сухопутным целям учитывать движение противника,
как в морском бою. Сражение шло на дальности 420
гектометров - на максимально возможной теперь дальности
стрельбы - 42км!
Это снова предвещало нападающим чувствительные потери
и давало защитникам острова Узедом небольшой выигрыш во
времени. Но огневой налет, в конечном счете, не мог предотвратить
выход советов на южный берег Штетгинер-Хафа и к Пеенебрюке.
Открыла огонь и средняя артиллерия. Ее целевым районом
был фронт в районе Дивенова, где контратакой у Пазевалька
отражались попытки форсирования со стороны противника.
Четыре орудия правого борта отстреляли при этом весь запас
150-мм снарядов. Каждый на борту был ошеломлен тем, что
неравномерно лежащий на грунте остов крейсера, даже давая
полные залпы средней артиллерией с правого борта и башней
"Антон", не переламывался. Ведь направления
стрельбы башни и бортовой батареи при этом были противоположными!
Тем временем водолазы достали из затопленных кормовых
отсеков все находившееся там стрелковое оружие,
боеприпасы, алкоголь и сигареты. Стрелковое оружие
и боеприпасы были нужны остаткам команды, вскоре
их можно было приобрести только в порядке обмена.
Многие думали, что надо самим позаботиться о своем
вооружении, чтобы потом иметь хоть какой-нибудь
шанс пробиться собственными силами и избежать плена
и отправки в Сибирь, поскольку все это вскоре закончится,
и русские могут неожиданно появиться у самого остова.
[69]
То тут, то там стали появляться случаи отказа выполнять
приказы. Но слаженность команды продолжала оставаться
хорошей.
На закате появились Ил-2, которые вели разведку.
Поскольку зениток не было, в шутку их обстреляли
из сигнальных пистолетов. Ночью, а иногда и днем
появлялись русские "ратас"{1} с осколочными
бомбами. Чтобы спастись от них, было достаточно
лечь под орудийную башню или убежать в лес.
29 апреля советские войска стояли на Вильгельмштрассе
и в правительственном квартале Берлина, но балтийские
плаццармы продолжали держаться, без перерывов шли эвакуационные
транспорта, продолжался вывоз беженцев из Штеттина на
плавучих батареях и катерах Люфтваффе из устья Одера в
Свинемюнде или через Пеене в Штральзунд, спасались остатки
немецких частей и отдельные солдаты, переправляясь через
Хаф и Пеене на Узедом.
После ухода "Ирмтрауд Кордс" из Свинемюнде
(30 апреля в 18:00) команда "Лютцова" составляла
еще 206 человек. Теперь остался только расчет башни "Антон",
личный состав батареи средней артиллерии правого борта
(для которой откуда-то с берега достали 3000 выстрелов),
остались вычислители, специалисты управления огнем, артиллерийские
механики морских орудий, дальномерщики, радисты, сигнальщики,
санитары, плотники, персонал 4-й электростанции, повара
и экипажи моторных катеров. После отправки раненого командира
в сухопутный госпиталь (22 апреля) остов, на котором оставались
флаг и вымпел, перешел под командование капитана 2 ранга
Ланге, бывшего до того старшим помощником.
Его неунывающая, скорее светская, чем военная манера
поведения, благодаря которой он получил прозвище "Ханс
Альберс", способствовала приобретению им идеи-фикс
стать "последним из могикан" "Лютцова".
В нем были уверены, что в критический момент он поступит
правильнее всего, даже если "Иван" начнет стрелять
по нему из автоматов.
1 мая 1945 г. Ланге приказал остаткам команды построиться,
чтобы официально объявить ей о смерти Адольфа Гитлера.
Он не питал иллюзий. Теперь командование должно
непременно [70] отдать приказ о подготовке корабля
к взрыву. Из офицеров только один - старший лейтенант
флота Липпс, вахтенный офицер боевой вахты правого
борта, закончил курсы подрывников. Поэтому ему поставили
задачу "в случае необходимости разнести остатки
"Лютцова" так, чтобы из него больше ничего
нельзя было сделать".
Склад взрывчатых веществ в Свинемюнде находился недалеко,
взрывчатки там было полно. Липпс возил ее грузовиками.
Сначала он складировал ее поблизости: 25-кг ящики, подрывные
патроны и разряженные английские авиационные мины, которые
можно было привести в готовность в любой момент с помощью
часовых взрывателей. Липпс распределил роли среди подрывников.
Он быстро подготовил 20 человек, научил их устанавливать
и взводить часовые взрыватели. Прежде всего матросов научили
подрывать все заряды одновременно. Электрические цепи
взрывателей различались, поскольку они должны были проходить
и через затопленные отсеки. Было также необходимо считаться
с тем, что электроэнергия могла пропасть в любой момент.
3 мая произошла поломка насоса, откачивавшего воду из
2-го машинного отделения по соседству с еще работающей
электростанцией. Вода в этом отсеке снова начала прибывать.
В случае отключения электроэнергии тяжелая артиллерия
больше не смогла бы стрелять.
Обстановку доложили старшему морскому начальнику и начальнику
артиллерии Свинемюнде, которые отдали распоряжение срочно
отстрелять еще имевшиеся боеприпасы по советским позициям
в районе Дивенова. Это было своевременно, поскольку противник
готовился к новому форсированию. Передовые наблюдатели
у Каммина и Воллина были вызваны на Связь. Произвели расчеты
для стрельбы. Башня "Антон" доложила о готовности
к стрельбе.
В последний раз заскрипели снарядные зажимы подъемника,
застучали снаряды по передаточному столу, загремели
кольцевые тележки и поворотный стол на своих подшипниках,
заскрипели приводы подъемника, урча двигались электрические
досылатели, заталкивая выстрелы в каналы стволов.
Цель взята, дальность - тридцать две сотни. Огонь!
[71]
Передовой наблюдатель сообщает о поражении.
Немецкие солдаты на берегу у Дивенова втягивали головы
в плечи, когда над ними раздавался вой и шипение. На другой
стороне внезапными вспышками огня разбрасывало дома, в
воздух взлетали обломки, части орудий, штурмовые лодки.
Серо-коричневые
красноармейцы бежали в укрытия. Залп следовал за залпом.
Гранаты перелетали иногда по траектории весь Воллин.
"Огонь - смена цели на квадрат X, удаление - 23
сотни, цель - советские амфибии на выжидательных позициях".
И снова залп за залпом покидал изношенные стволы, дававшие
критически большое рассеивание. Тем не менее, снаряды
продолжали точно ложиться в цель. И снова огонь из башни
"Антон" косил части Красной Армии.
Последним огневым нападением бывший броненосец "Дойчланд"
прощался, внося сумятицу в ряды противника и давая отсрочку
слабой немецкой позиции у Дивенова.
Схема последних стрельб "Лютцова" 28.04 - 03.05.45
(из книги Г.Кона и К.Шмольке "Die Panzerschiffe DEUTSCHLAND-Klasse")
Наконец, был отдан приказ "Стоп, батарея,
стоп!" из-за того, что кончились последние
заряды. С момента затопления было выпущено 350 снарядов
калибра 280-мм общим весом 105 тонн. [72]
Средняя артиллерия продолжала стрельбу доставленными
на борт снарядами (около 3000 выстрелов). А в это
время капитан-лейтенант Шёнхерр, переведенный с
линкора "Тирпиц", с помощью нескольких
вставленных в стволы снаружи наоборот 280-мм гранат
(для которых уже не было картузов) подготовил все
орудия тяжелой артиллерии к взрыву. Башни были подготовлены
к уничтожению с помощью сложенных там 150-мм гранат.
Вскоре после этого был затоплен артиллерийский пост,
так как вышел из строя насос. Для средней артиллерии осталась
возможность вести огонь с корректировкой по телефону.
Сначала в целях безопасности командование крейсера "Лютцов"
предложило провести соответствующее огневое занятие с
передовыми наблюдателями. Но начальник артиллерии Свинемюнде
не согласился, так как корректировка огня срочно потребовалась
для сухопутных батарей более крупного калибра. Огонь,
управление которым осуществлялось только с помощью телефона
не мог быть действенным. Итак, с боевым применением покончено.
С "Лютцова" доложили морскому начальнику о своей
неспособности вести огонь дальше, а капитан-лейтенант
Шёнхерр подготовил после этого к взрыву и 150-мм орудия.
После этого одновременно были подорваны заряды, установленные
на орудиях средней и тяжелой артиллерии. От мощной взрывной
волны толстые броневые плиты на башнях тяжелой артиллерии
были сорваны как картонные крышки. Внутренности башен
были полностью уничтожены, теперь они замолчали навсегда.
"Флотский"
миноносец проекта "39"
{1} Ratte в пер. с нем - крыса. На солдатском
жаргоне прозвище советских истребителей. (Прим.
ред.)
