Немецкое руководство
Тактические решения приходится принимать
очень по-
спешно—в разгар боя, во время танковой
атаки, в быстро
меняющейся обстановке воздушного
боя, при приближении
торпеды над водой или под водой.
Командир, принимающий
такие решения, большей частью предоставлен
самому себе
и руководствуется врожденным или
воспитанным в нем чув-
ством обстановки,
При принятии оперативных решений,
которые приводят
в движение большие соединения, для
обдумывания и раз-
работки их имеется самое меньшее
несколько часов, а за-
частую даже дней или недель. Командующий,
который не-
сет за них ответственность, опирается
на хорошо подготов-
ленный штаб, моэдет обсуждать с
ним возникающие проблемы
и передоверить ему многочисленные
детали. В целом коман-
диры германских вооруженных сил,
принимавшие тактиче-
ские и оперативные решения, отличались
образцовой под-
готовкой; лучшим доказательством
их способностей являются
кампании первых двух лет войны.
Иначе обстояло со стратегическими
решениями, опреде-
ляющими ход той или иной кампании
или всей войны.
В зависимости от значения их, такие
решения принимаются
на уровне не ниже главнокомандующего
на театре войны,
действующего по указанию политического
руководителя, либо
же непосредственно последним. Само
собой разумеется, что
это происходит только после основательной
подготовительной
работы, в которой участвуют лучшие
специалисты соответ-
ствующих отраслей. В целом хватает
времени для зрелых
размышлений—стратегия редко определяется
в. обстановке
цейтнота.
В первую мировую войну в Германии
не удалось разра-
ботать единую большую стратегию.
При расширении воору-
женных сил после 1933 г. эти силы
получили в лице Блом-
берга верховного главнокомандующего,
в распоряжении ко-
торого находились ВГКВС, а позднее
штаб руководства во-
оруженных сил, то есть орган, способный
самое меньшее
разработать единую военную стратегию
и координировать
операции всех трех видов вооруженных
сил. Преждевремен-
ная отставка Бломберга потрясла
до основания всю эту
структуру еще до того, как она успела
упрочиться. В до-
полнение к обязанностям главы государства
и руководителя
политики Гитлер взял на себя еще
и верховное главнокоман-
дование вооруженными силами. Между
тем над чисто воен-
ным верховным руководством должен
был бы стоять поли-
тический орган, а во время войны—кабинет
узкого состава.
Однако Гитлер, действовавший авторитарно,
уже в мирное
время все больше оттеснял кабинет
на задний план; послед-
нее заседание кабинета состоялось
в 1938 г. Гитлер явно
стремился к тому, чтобы сосредоточить
исключительно в
своих руках все нити политического,
военного и экономиче-
ского руководства, не понимая, что
у него не хватит спо-
собностей для того, чтобы успешно
переработать всю массу
материала и на этой основе прийти
к правильным решениям.
Он так и не развился в государственного
деятеля, остав-
шись революционером и пророком,
для которого способно-
сти его сотрудников менее важны,
чем слепая вера его уче-
ников.
Не удивительно, что даже ближайший
его сотрудник по
военной части — генерал-полковник
Иодль, начальник штаба
руководства вооруженных сил * —
часто не мог добиться
своего.
* «Wehrmachtfuhrungsstab», что в
достаточно точной степени
соответствует общепринятому понятию
о генеральном штабе. Формально во вторую мировую войну генерального штаба
в Германии не существовало. Указом от 4 февраля 1938 г. Гитлер объявил,
что командование вооруженными силами будет осуществляться лично и непосредственно
им самим и что военным штабом вооруженных сил, переходящим под его личное
руководство, с эгого момента будет отдел вооруженных сbл
имперского военного министерства,
начальник которого получает титул начальника верховного командования вооруженных
сил с правами имперского министра. Этот орган получил название OKW (Оberkommando
der Wehrmacht).
В составе этого органа наиболее важный
подразделением являлся
штаб оперативного руководства
(«Wehrmachtfuhrungsstab»), во главе которого стоял Иодль. Руководимый
Иодлем штаб выполнял функции генерального штаба. Существование в фашистской
Германии генерального штаба было установлено на Нюрнбергском процессе не
только обвинением (см. «Нюрнбергский процесс», изд. 2-е. Гос. Изд. Юридич.
Литературы, Москва, 1954. стр. 673—717, 923. 1042 и др.), но признано и
защитой, по существу самим Иодлем, который устами своего защитника Экснера
заявил, что он был «в определенном смысле начальником генерального штаба
вооруженных сил» (там же, стр. 463).
К тому же штаб этот был слишком
слаб для глобаль-
ной войны и слишком односторонне
сформирован—военно-
морской флот был в нем представлен
всего лишь несколь-
кими штабными офицерами. Вследствие
этого в нем преоб-
ладал сухопутный образ мыслей, что
определенно соответ-
ствовало континентальным установкам
Гитлера. Тем не ме-
нее эта несовершенная организация
сначала действовала
удовлетворительно в области чисто
военного планирования.
Когда же в ходе войны ВГКВС перешло
к непосредственному
руководству операциями на отдельных
театрах войны, оно
тем самым взяло на себя слишком
много, в то же время ли-
шившись функций директивного и контрольного
органа,
устанавливающего равновесие. Совмещая
в одном лице функ-
ции главы государства, руководителя
политики, верхов-
ного главнокомандующего вооруженными
силами, а позднее
также главнокомандующего армией,
Гитлер сам сделал для
себя невозможным выполнение—хотя
бы в известной
мере—обязанностей, вытекающих из
всех этих функции.
Не было никакой гарантии в том,
что важные вопросы,
связанные с ведением войны, подвергались
обсуждению и все-
стороннему освещению, без чего невозможно
решать их с
полным представлением о положении
вещей. Это особенно
вредно отражалось на решении проблем,
выходивших за
узкоконтинентальные рамки. Между
тем в войне против
морских держав подобных проблем
невозможно было избе-
жать.