В мае 1941 года британские станции радиоперехвата нащупали в эфире
учащенную работу самолетов германской метеоразведки. Лаборатории службы
погоды, летящие над океаном, взяли под наблюдение колоссальный район - от
Исландии, где уже высадились англичане, до сплоченных ледников Гренландии,
где недавно стали хозяйничать американцы. Немцев интересовало состояние,
паровых льдов, плотность туманов, скорость ветра и сила волнения на море...
Начальник английской морской разведки предстал перед Дадли Паундом,
первым морским лордом.
- Сэр,-сказал ои,-у меня такое предчувствие, что Берлину неспроста
понадобился долгосрочный прогноз погоды. Хочется верить, что мы уже
держимся за хвостик веревки, с другого конца которой вьется петля для
висельника.
Дадли Паунд отреагировал на это без улыбки:
- Надеюсь, Годфри, вы не дадите меня повесить?
- Нет, сэр! Мы приложим все старания, чтобы сунуть в петлю вашего
берлинского коллегу - гроссадмирала Редера.
- Благодарю вас, Годфри, вы всегда так любезны...
Восемнадцатого мая 1941 года германский линкор "Бисмарк" отвалил от пирса
оккупированной польской Гдыни. Гарнизонный оркестр исполнил при этом
печальную мелодию, прозвучавшую в это тихое утро траурно-щемяще. Впрочем,
гитлеровский адмирал Лютьенс рассчитывал, что операция под кодовым
названием "Рейнское учение" завершится благополучно.
- Если бы не эта грустная баллада, совсем некстати сыгранная в нашу
честь, никто бы и не заметил нашего отплытия. Я надеюсь, - говорил Лютьенс
на мостике "Бисмарка", - что, пока мы не вырвемся на простор океана, в
Англии даже кошка не шевельнется. Смотрите, как пустынно море: все корабли
задержаны в портах, чтобы нас никто не заметил...
Но "кошка" шевельнулась в другом углу Европы - в тихом нейтральном
Стокгольме, где британский атташе Дэнхем встретил в клубе своего
приятеля-офицера шредского флота.
- Кстати, - как бы между прочим сказал швед, сдавая в игре трефового
туза, - сегодня на рассвете наш крейсер "Готланд" случайно разглядел в
тумане "Бисмарка"! Судя по мощному буруну под форштевнем он куда-то здорово
поторапливался.
Дэнхем тут же покрыл туза козырной мастью:
- Вы проиграли пять марок и вряд ли уже отыграетесь, ибо посол просил
меня не задерживаться сегодня в клубе...
Скорой походкой он отправился в посольство. В три часа ночи в Лондоне
разбудили начальника морской разведки:
- Депеша из Стокгольма под грифом "весьма срочно". Атташе Дэнхем
сообщает, что "Бисмарк" проскочил проливы...
Но и шведский крейсер "Готланд" был замечен на "Бисмарке", отчего,
настроение адмирала Лютьенса испортилось.
- Придетася радировать в Берлин, что нас, кажется, уже рассекретили...
Эти проклятые нейтралы шляются где хотят, и никак нельзя заткнуть им глотку
одним хорошим залпом!
Гросс-адмирал Эрих Редер вчитался в полученную от Лютьенса радиоквитанцию
расшифровки и тоже расстроился:
- Неприятная встреча! Впрочем, шведов вроде бы и нельзя упрекнуть в
излишней болтливости. Будем надеяться, что они хотя бы два дня подержат
язык за зубами.
Однако рано утром 21 мая флотские радиостанции Германии уже стали
перехватывать приказы Британского адмиралтейства об активном воздушном
поиске "Бисмарка".
- Но, - сказал Редер, не теряя хладнокровия,- как докладывает наша
агентура, британские линкоры метрополии еще околачиваются на рейдах Скапа -
Флоу, а "Хууд", если верить остолопам из авиаразведки Геринга, зайтрял на
ремонте в Гибралтаре... Нет, мы не станем отменять операцию!
В расстановке сил британского флота Редер ошибался.
Несколько дней подряд внимание всего мира было приковано к северной
Атлантике, где Гитлер решил опробовать мощь своего суперлинкора на самом
рискованном оселке - на английском! В мировой печати совсем незамеченным
проскочило, краткое сообщение, которое в другие времена могло бы стать
газетной сенсацией: где-то между Африкой и Южной Америкой германская
подлодка торпедировала американское судно "Робин Мур"... Фашистский флот
наглел от нечаянных успехов.
Теперь слово за английской воздушной разведкой!

- Джонни, Джонни, мы теряем высоту, Джонни... Разве ты не слышишь нас,
Джонни? Машину трясет... мы разваливаемся... но я вижу,.. хорошо вижу его,
Джонни... это он, Джонни!
Британский самолет, разбрасывая по кускам свои крылья, с воем врезался в
норвежские скалы. Офицер корпуса горных егерей поднял руку, останавливая
бегущих солдат своей роты:
- Не лезьте туда, ребята! Лучше подождать гестапо.
До чего же сладко дышится по утрам-в фиордах Норвегии, вот и первые
ландыши проклюнулись в траве... Гестаповцы разбили фонарь кабины
стрелкарадиста, внутри которой, скорчившись, лежал англичанин, почти
мальчик. А глаза потухшие...
- Во, бесстыжие глаза! Они, кажется, успели разглядеть именно то, что вся
Германия сейчас прячет от Англии.
- Меня волнует другое, более насущное, - отозвался старший в команде. -
Успел он радировать или не успел?..
Он уже мертв, этот англичанин. Через три дня на далекой родине между
полоской жидкого клевера и бурым торфяным полем проедет на велосипеде
скучающий мальчишка-почтальон и будут над ним распевать в небе жаворонки.
Почтальон постучится в старый дом и с поклоном вручит родителям
похоронную... Все будет именно так. Но он - успел!
А в коридорах Британского адмиралтейства - сквозняки, как и на эсминцах,
что просвистаны штормами.
- Сэр! Кажется, мы его обнаружили.
- Опомнитесь, Хью, не совсем-то мне верится...
Первый морской лорд даже рассмеялся. Солнечный свет за окном был так
ярок. Серый костюм безукоризнен. Он задержал спичку возле сигареты - выждал
подтверждение.
- Именно так, сэр! - сказал офицер-оперативник. - Наша воздушная разведка
засекла его в Корсфьорде.
Спичка обожгла пальцы. Беглый взгляд на карту: Корс-фьорд - это уже близ
Бергена. "О, как далеко забрались эти паршивцы!" Но голос лорда спокоен:
- Это все, что вы знаете, Хью?
- Да, сэр. Но и это дорогой ценой, сэр...
Так англичане установили место новой стоянки гитлеровского линкора
"Бисмарк". Позже один из посланных к Бергену самолетов, сумев остаться
незамеченным для немцев, произвел аэрофотосъемку.. Расшифровка снимков
показала, что рядом с "Бисмарком" базируется и тяжелый германский крейсер
"Принц Эйген".
Адмирал Лютьенс перед выходом в море сказал в узком кругу своих офицеров:
- Вот уже два опытных адмирала ушли со своих постов, и я не желаю быть
третьим! Я стану выполнять не партийные программы фюрера, а лишь приказы
оперативного руководства...
Не все понятно историкам второй мировой войны. В этой фразе Лютьенса,-
оброненной как бы случайно, они пытаются отыскать некий потаенный смысл. Мы
же этого, делать не станем.
Пойдем, читатель, следом за "Бисмарком" в океан. Нам нужен факт и выводы
из этого факта.
В мае 1941 года Европа перестала пахнуть ландышами.
Май, веселый май, куда делись твои чистые радости?..
Великая страна на Востоке еще спит спокойно. Не знают отцы и матери - не
ведают дети их. Один лишь месяц нам осталось жить в мирной тишине.
Море, полное чудес, плескалось тогда у моих ног, и я кричал от восторга,
если видел корабль. В моем представлении корабли могли нести людям только
радость.