Орел А. Адмирал, унесенный ветром // Флотомастер.- 2004.- №4.

Адмирал Кога, сменивший на посту главнокомандующего Объединенным флотом уничтоженного американцами Ямамото, был убежденным сторонником идеи генерального сражения, но не смог дать противнику ни одного серьезного боя. Сложившаяся стратегическая обстановка на ТВД и нелепая гибель, не позволили адмиралу блеснуть талантом флотоводца. Тем не менее, Кога дважды уберег свой флот от разгрома, а его штаб разработал оригинальный стратегический план, воплощать который в жизнь пришлось уже новому командующему. Судьба распорядилась таким образом, что зачастую Кога приходит на память лишь как самый высокопоставленный офицер, погибший во время Второй мировой войны в результате несчастного случая.

Гибель Ямамото (18 апреля 1943 г.; см. «Флотомастер» 2/1999) практически совпала с переходом японских сил к обороне на всем протяжении Тихоокеанского фронта. Вслед за поражением у Мидуэя, неудачей окончилась длительная и кровопролитная борьба за Гуадалканал. Потеря японцами в трех сражениях четырех крупных («Акаги», «Kara», «Хирю», «Сорю») и двух малых («Сёхо», «Рюдзё») авианосцев, гибель над Соломоновыми островами и, особенно в битве при Санта-Крус, костяка морской авиации, буквально сковали действия Объединенного флота. Лихорадочно укрепляясь в северной части Соломоновых островов и на Новой Гвинее, японцы весной 1943 г. изо всех сил старались использовать передышку (пока янки «переваривали» результаты своих побед) для ремонта поврежденных кораблей и обучения новых летчиков.

Рис.1 Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Ямамото (шестой слева в первом ряду) со своим штабом на палубе линкора «Ямато». Начало 1942 г.

Начало 1943 г. принесло новые поражения и разочарования. В первых числах февраля Гуадалканал пришлось оставить. В начале марта в море Бисмарка союзная авиация разгромила важный японский конвой. На дно пошли четыре эсминца и восемь транспортов. Людские потери составили около 3000 человек. Мартовский бой у Командорских островов, сопоставимый по раскладу сил с блестяще проведенным годом ранее сражением в Яванском море, окончился обескураживающим отходом японской эскадры в решающий момент. И вот теперь погиб Ямамото. Вакансия командующего Объединенным флотом открылась в самое неподходящее время не только с точки зрения оперативной обстановки на театре военных действий, но и с точки зрения кадровой ситуации в командовании Императорского флота.

Практика замещения командных должностей в японском флоте была должным образом отработана еще до войны. Она имела определенные писаные и неписаные правила, позволяющие, с одной стороны, продвигать по службе офицеров, получивших достаточные командные и оперативно-тактические навыки, а с другой – обеспечивать ротацию руководящих кадров на различных участках ТВД. Одновременно происходили обмен и внедрение приобретаемого опыта организационной деятельности и ведения войны на море. При этом подавляющее большинство офицеров японского флота в своей карьере шли одними и теми же путями, отличавшимся лишь тем, как далеко они успевали продвинуться по служебной лестнице.

Карьера перспективного японского морского офицера состояла из чередующихся периодов обучения (военно-морская академия в Этадзиме, Торпедная и Артиллерийская школы флота, Военно-морской колледж), практических походов, командных должностей на кораблях и соединениях, службы в штабных структурах на берегу. Важным элементом карьеры морского офицера являлись заграничные поездки, дипломатическая и разведывательная работа за рубежом. Офицер Императорского флота за свою карьеру мог успеть пройти службу и в морской авиации, и в подводных силах, и на надводных кораблях, и в береговых подразделениях. Примерно к 40 годам у японского морского офицера начинался период перемещений в должностях командира кораблей (с постепенным ростом ранга корабля) и в должностях командующих соединениями (с ростом значимости соединений). Командир эсминца (в званиях от лейтенанта до кэптена) логично дорастал до командира дивизиона (кэптен), затем мог стать командиром крейсера, позже линкора или авианосца. В свою очередь, бывший командир крейсера мог последовательно сменить мостик линкора (кэптен – контр-адмирал) на вымпел командира эскадры эсминцев (контр-адмирал), дивизии крейсеров, линкоров или авианосцев.

Подобным образом происходили перемещения и на уровне должностей командующих флотами (на апрель 1943 г.: Первый флот – линейный; Второй – разведывательные силы; Третий – ударная авианосная группировка; Шестой – подводные силы; иные – территориальные соединения на различных участках ТВД, вспомогательные и учебные подразделения), лишь круг претендентов был уже. К моменту гибели Ямамото, резервы на выдвижение на должность главнокомандующего флотом оказались донельзя скудны. Все источники (и в первую очередь, японские) указывают, что в качестве возможного – в обозримом будущем - преемника Ямамото всерьез рассматривался контр-адмирал Ямагути Томон, командир 2-й ДАВ («Хирю», «Сорю»). Ямагути характеризовался современниками как проницательный, агрессивный и честолюбивый офицер, жесткий последователь кодекса бусидо. Он участвовал во всех походах Ударного соединения Нагумо, начиная с Пирл-Харбора. Но 6 июня 1942 г. в сражении при Мидуэе, в полной мере понимая глубину поражения и досконально соблюдая правила чести японского офицера, Ямагути отказался покинуть свой обреченный флагман и погиб вместе с «Хирю». Любопытно, но анализ послужного списка Ямагути не позволяет выявить никаких очевидных моментов, определяющих преимущества его кандидатуры на занятие высшей вакансии во флоте.

Рис.2 Контр-адмирал Ямагути Томон – несостоявшийся приемник Ямамото.

Ямагути родился в 1892 г. (он был на 8 лет моложе Ямамото) и погиб в возрасте 49 лет. К этому времени в его активе значились должности: старшего офицера крейсера «Юра» (с 1930 г.), военно-морского атташе в США (06.1934 - 08.1936 гг.), командира крейсера «Исудзу» (с 1936 г.), линкора «Исе» (с 1937 г.), офицера штаба Первого флота (с 1939 г.), начальника штаба Пятого флота (с 1938 г.), командира 2-й ДАВ (с 01.11.1940 г.). Кроме двухгодичной службы в США и командования 2-й ДАВ, ничто не обращает на себя внимание. Таким образом, действительно существенным фактором являлись личные качества претендента. Необходимо отметить, что Ямагути был практически единственным контр-адмиралом (звание вице-адмирал присвоено ему посмертно), имя которого упоминается в связи с перспективой занятия поста главнокомандующего Объединенным флотом.

Рис.3 Пропагандистский рисунок времен войны «Последние мгновения адмирала Ямагути».

В действующих флотах громкие имена были, но их было не так много. Так, триумфатор первых месяцев войны, вице-адмирал Нагумо Тюити (1887 пр.), командующий Третьим флотом (авианосцы), и по японской практике одновременно – командир 1-й ДАВ, разгромивший американцев в Пирл-Харборе и добившийся за полгода боевых действий огромных успехов, при Мидуэе пережил понятное потрясение, потеряв в одночасье четыре своих авианосца. Это событие напрочь лишило и без того весьма осторожного вице-адмирала необходимых командующему наступательных качеств. В результате проигрыша «по очкам» сражения у Восточных Соломоновых островов, а также проявленного Нагумо в битве при Санта-Крус отсутствия воли к решительной победе, Ямамото сместил пятидесятипятилетнего вице-адмирала с занимаемых должностей и, практически, отправил его в ссылку – на должность командира морским районом Сасебо. В последствии (в марте 1944 г.) его ждало назначение на сугубо административную должность командующего фиктивным Центральным Тихоокеанским флотом и гибель на Сайпане 8 июля 1944г.

Рис.4 Вице-адмирал Нагумо Тюити. К весне 1943 г. прославившийся в первые месяцы войны флотоводец уже не рассматривался в качестве кандидатуры на пост главкома Объединенного флота.

После смещения Нагумо на должность командующего авианосным флотом был назначен командовавший с начала войны различными соединениями на Малайском направлении вице-адмирал Одзава Дзисабуро (1886 пр.). В новом качестве Одзава прослужил до конца 1944 г., когда остатки японского авианосного соединения были уничтожены. Все исследователи сходятся в оценке Одзава, как высокопрофессионального командующего. Примененные им тактические решения в сражении в Филиппинском море и бою у м.Энганьо не дают усомниться в этом определении. Все же, в начале 1943 г. Одзава на роль главкома претендовать не мог (он все-таки занял эту должность, но... 29 мая 1945 г.).

Рис.5 Вице-адмирал Одзава Дзисабуро. Этот прекрасный профессионал обладал многими необходимыми главнокомандующему качествами, но в силу ряда причин претендовать на эту должность в 1943 г. не мог.

Вице-адмирал Кондо Нобутаке (1886 пр.), с начала войны и до августа 1943 г. командовавший Вторым флотом, одновременно – командир 4-й ДКР, сильно «подпортил» свою карьеру итогами руководства ходом трехдневного ноябрьского 1942 г. сражения за Гуадалканал. Даже звание адмирал Кондо получил уже после гибели Ямамото – 29 апреля.

Рис.6 Кондо Набутаке. На карьеру этого адмирал крайне негативно повлиял неудачный исход трехдневного сражения у Гуадалканала в ноябре 1942 г.

Назвать вице-адмирала Симидзу Мицуми (1888 пр.), начавшего войну командующим Шестого, а с июля 1942 г. ставшего командующим Первого флота, боевым адмиралом было бы преувеличением. Исключая модернизированные линейные крейсера типа «Конго», японские линкоры к весне 1943 г. похвастаться активными действиями не могли. Поэтому, вряд ли кандидатура Симидзу вообще рассматривалась для замещения вакансии главкома.

Вице-адмирал Хосогая Босиро (1888 пр.), командующий Пятым флотом, с начала войны до весны 1943 г. руководивший операциями на Алеутском направлении, в бою у Командорских островов в марте 1943 г. имел все возможности для уничтожения американской эскадры, но провел бой так, что его дальнейшую карьеру не спасли даже оправдания в нехватке боеприпасов.

На апрель 1943 г. в японском флоте имелось достаточное количество других вице-адмиралов, но для занятия поста главкома кому-то из них не хватало выслуги, кому-то практического опыта, кто-то не подходил по иным причинам. Так, карьера вице-адмирала Микава Гунъити (1888 пр.), снискавшего заслуженное уважение за свою деятельность на посту командующего Восьмым флотом, существенно затормозилась, по всей видимости, в связи с его критической оценкой высшего командования в ходе кампании у Гуадалканала.

В структурах МГШ хватало вице-адмиралов и полных адмиралов, однако, как правило, это были офицеры преклонного возраста, не имевшие опыта современной войны. Сложившуюся ситуацию лучше всего иллюстрировали слова известного грибоедовского персонажа: «то старших выключат иных, другие, смотришь, перебиты». С той лишь разницей, что кадровые реалии в японском флоте весной 1943 г. отнюдь не способствовали успешному замещению высшей вакансии.

Отдельной проблемой, характерной для любой страны и строя, но особенно острой в условиях специфического японского военно-политического менталитета, становилось то обстоятельство, что военачальник такого уровня уже не оставался просто военной фигурой, а являлся фигурой политической. Следовательно, он должен был устраивать достаточное количество как официальных структур, так и неофициальных группировок и партий в руководстве страны, ВПК, армии и флота. Если добавить к этому требования по тактическому и административному опыту, определенному возрастному цензу, то становятся понятными те трудности, с которыми столкнулась Ставка при подборе кандидатов на высшую военно-морскую должность.

В результате тщательного изучения возможных вариантов на утверждение императору была предложена подходящая кандидатура: адмирал Кога Минэити. Он родился 25 сентября 1885 г. в префектуре Сага, закончил Этадзиму в 34-м выпуске и начал службу гардемарином в 1906 г. на крейсере «Мацусима». Далее, в течение трех лет, Кога проходил службу на крейсерах «Катори», «Отова» и «Сума». После чего последовал год учебы в Артиллерийской и Торпедной школах флота. Весь 1910 г. Кога провел в экипаже крейсера «Сойя» (просто удивительно, сколько знаменитых японских адмиралов прошло через службу на бывшем «Варяге»!). Снова полгода углубленного изучения артиллерийского дела, затем – экипаж линкора «Аки». С декабря 1911 г. лейтенант Кога был зачислен в Военно-морской колледж. Через год – он в экипаже линкора «Касима». После семилетнего периода (1913 -1920) работы в различных штабных должностях, лейтенант-коммандер Кога на два года отбывает во Францию в распоряжение военно-морского атташе. Вновь во Франции Кога появился уже в звании кэптена, в декабре 1926 г., назначенный на должность военно-морского атташе. В 1927 г. он в составе японской делегации принимал участие в работе Женевской конференции, и возвратился на родину в ноябре 1928 г.

Рис.7 Адмирал Кога Минэити.

Рис.8 Крейсер «Мацусима» – первый корабль, на котором начал службу гардемарин Кога.

В конце 1930 г. Кога получил назначение на должность командира крейсера «Аоба», а через год – командира линкора «Исе». В ноябре 1932 г. Кога становится начальником Третьего Бюро МГШ, а через месяц получает звание контр-адмирал. С сентября 1933 г. он – начальник Второго Бюро МГШ, а в ноябре 1935 г. становится командиром 7-й ДКР.

Рис.9 Крейсер «Аоба», которым Кога командовал с конца 1930 г.

Звание вице-адмирал Кога получил 1 декабря 1936 г. одновременно с назначением на должность командующего Тренировочным флотом. С октября 1939 г. Кога – командующий Вторым флотом, а с сентября 1941 г. – командующий флотом Китайского Района. Это соединение ВМС включало в себя в основном патрульные суда и канонерские лодки, по большей части устаревшие или переоборудованные из вспомогательных единиц. Сам Кога держал флаг на броненосном крейсере «Идзумо», ветеране русско-японской войны. Следующую адмиральскую звезду (в японском флоте – цветок сакуры) Кога получил 1 мая 1942 г., а еще через полгода он стал командующим морского района Йокосука...

Похоже, сам Кога довольно остро переживал свое нахождение на второстепенных должностях и оперативных направлениях в то время, когда Объединенный флот вел борьбу не на жизнь, а на смерть. В письме, которое 27 марта 1943 г. написал адмиралу Ямамото его близкий друг, и одноклассник по Этадзиме отставной вице-адмирал Хори Тэйкити (оно осталось неврученным), последний сетует: «Коге все так надоело, что каждый раз, когда я его вижу, он выдает такие вещи, которые я не решился бы сказать никому».

Трудно сказать, что именно склонило выбор Ставки в пользу Коги. Его фамилия ни разу не звучала в связи со сражениями первых 17 месяцев войны на Тихом океане. Вероятно, его фигура, непричастная не только к победам, но и к поражениям начального периода войны, потребовалась для того, чтобы попробовать «начать сначала» океанскую кампанию. Возможно, что далекий от напряжений и потрясений начала войны Кога, как раз и являлся тем человеком, который устраивал флотское, армейское и политическое руководство. Или этот адмирал действительно являл собой наилучший вариант с точки зрения командно-организаторских способностей и стратегического мышления из всех тех, кто был в наличии у МГШ? Так или иначе, за без малого год своего руководства флотом Кога по действительно объективным причинам не получил реальных возможностей для эффектной демонстрации своих качеств флотоводца.

Безусловно, новый главком трезво оценивал свое назначение в качестве преемника Ямамото. Думается, что в знаменитой фразе «Был только один Ямамото, и никто не сможет заменить его» весьма немного традиционной японской манерности, а лишь констатация суровой действительности.

Днем 25 апреля 1943 г. адмирал Кога на борту транспортной летающей лодки прибыл на Трук из Йокосуки. Хотя фактически решение назначить его главнокомандующим уже было принято, официально целью прибытия на Трук считалась инспекция сил флота. Инкогнито сохранялось до следующего месяца: начавшееся 12 мая вторжение американцев на о.Атту в Алеутской гряде потребовало решительного противодействия Объединенного флота, возглавляемого действующим главкомом. Своим флагманом Кога избрал новейший линкор «Мусаси».

Утром 17 мая «Мусаси» под флагом нового главнокомандующего вывел из лагуны Трук и повел в Йокосуку авианосцы 2-й ДАВ «Дзуньё» и «Хийо», тяжелые крейсера 8-й ДКР «Тоне» и «Тикума». В эскорте шли девять эсминцев. В Йокосуке к эскадре должны были присоединиться корабли, находящиеся в метрополии: окончившие ремонт ветераны кампании на Гуадалканале и несколько недавно переданных флоту эсминцев. Этим силам предстояло сорвать американскую высадку на Алеутах. На борту «Мусаси» в адмиральской каюте на родину следовал прах Ямамото.

Движение соединения обнаружила американская радиоразведка. Подводные лодки, находящиеся на пути следования эскадры, получили приказ осуществить перехват японских кораблей. Субмарина «Софиш» обнаружила врага своим радаром 20 мая, однако положение лодки относительно цели не позволило занять благоприятную для атаки позицию. Еще через два дня корабли Коги успешно разминулись с подлодкой «Триггер», патрулировавшей в Токийском заливе.

Тем же днем 22 мая эскадра достигла японских берегов. Флагманский «Мусаси» бросил якорь в бухте Кисарадзу. Вечером на борту линкора состоялась буддистская поминальная церемония. Утром следующего дня урна с прахом Ямамото эсминец «Югумо» доставил на берег для торжественного захоронения.

Накануне прибытия «Мусаси» в метрополию имперское правительство обнародовало заявление о смерти Ямамото. Оно гласило: «В апреле этого года адмирал Ямамото Исороку, главнокомандующий Объединённого флота, погиб смертью храбрых на борту самолета в неожиданном столкновении с врагом в ходе общего командования операциями на передовой. Адмирал Кога Минэити был назначен Императором преемником Ямамото и уже принял командование Объединенным флотом». Раненого, но выжившего после падения второго «Бетти» начальника штаба Объединенного флота пятидесятитрехлетнего вице-адмирала Угаки Матоме 22 мая сменил его одноклассник по Этадзиме пятидесятидвухлетний вице-адмирал Фукудоме Сигеру, который прежде уже занимал эту должность (с 15.11.1939 г. по 10.04.1941 г.). До своего нового назначения Фукудоме являлся начальником Первого Бюро МГШ.

Тем временем происходило наращивание сил флота, призванных сорвать вторжение противника на Алеуты. В Йокосуку пришли авианосцы «Дзуйкаку», «Сёкаку» и «Дзуйхо», а также легкие крейсера «Агано» и «Ойодо». В Токуяме собрались крейсера 7-й ДКР: «Кумано», «Судзуя» и «Могами», переоборудованный после мидуэйского избиения в авианесущий корабль. Но прежде чем эти силы смогли выйти на север, о.Атту пал перед американским десантом и операция потеряла смысл.

23 июня «Мусаси» вернулся из кратковременного и безрезультатного выхода в море в Йокосуку. Официально было объявлено, что он будет поставлен на капитальный ремонт и покраску в ожидании инспекции должностными лицами Йокосукской военно-морской верфи. Однако на следующий день в 11:03 вместе с адмиралом Кога на борт корабля поднялась архиважная делегация: император Хирохито, его брат (кэптен ВМС) принц Такамацу Нобухито, Лорд Хранитель Тайной Печати маркиз Кидо Коити, морской министр адмирал Симада Сигетаро, начальник МГШ адмирал Нагано Осами, командующий ВМБ Йокосука адмирал Тоёда Соэму, начальник морского технического департамента (Kampon) вице-адмирал Сугияма Тосисуке, начальник штаба воздушных сил флота адмирал Цукахара Нисидзо, министр внутренних дел Мацудаира Цунео, главный адъютант императора Хасунума Сигеру и адъютант Хякутаке. После праздничного обеда в кают-компании императору показали кубрики и универсальную орудийную установку на верхнем мостике. Высокие визитеры и старшие офицеры линкора сфотографировались на борту линкора. Несмотря на обстановку секретности, окружающую все перемещения императора в военное время, на корабле подняли специальный императорский флаг. Надо полагать, визит императора на борт «Мусаси» был акцией сильной моральной поддержки как флота в целом, так и новоиспеченного главнокомандующего. И действительно, они оба, императорский флот и его новый главком, остро нуждались в таковой.

Рис.10 Император Хирохито на борту линкора «Мусаси», флагманского корабля Объединенного флота.

На посту главнокомандующего Кога начинал свою деятельность в гораздо более трудных условиях, чем те, в которых находился Ямамото перед началом Тихоокеанской войны. К лету 1943 г. превосходство противника стало полным, и качественным, и количественным. К американцам окончательно перешла стратегическая инициатива: теперь только они решали где, когда и какими силами будет наноситься очередной удар. В этих условиях Объединенный флот мог противопоставить противнику только шаблонный «домашний» вариант – генеральное сражение. Дело было за малым: угадать, где и когда.

В подготовке к решающей битве прошло лето. Пока легкие силы японского флота вступали в многочисленные схватки с противником в центральной части Соломоновых островов, большие корабли латали, снаряжали и укомплектовывали. В августе 1943 г. в связи с заметной активизацией американцев на южном направлении ядро флота несколькими группами покинуло воды метрополии и перешло на Трук, поближе к передовой. Адмирал Кога собрал здесь все что мог: шесть линкоров, два тяжелых авианосца, девять тяжелых и два легких крейсера, большинство эсминцев. Согласно планам, эти внушительные силы, впервые после сражения при Санта-Крус собранные в единый кулак, должны были оперативно среагировать на любую попытку американцев нанести удар по оборонительному периметру империи.

Сигнал к действию поступил 18 сентября, когда американское оперативное соединение TF 15 под командованием контр-адмирала Чарльза А.Паунолла нанесло палубными самолетами ряд ударов по японским опорным пунктам на островах Гилберта: по атоллам Тарава, Макин и Абемама. Пауноял располагал авианосцами «Лексингтон» (типа «Эссекс»), «Принсетон» и «Белльо Вуд» (оба типа «Индепенденс»). Акция явно преследовала учебные цели (все три задействованных в операции авианосца только что вступили в состав американского флота и их авиагруппы нуждались в боевой тренировке в щадящем режиме), так что потери японцев оказались незначительными: американские пилоты у Таравы потопили два торпедных катера. Тем не менее враг обозначил свое присутствие, и реакция адмирала Коги была молниеносна.

В тот же день японские силы на Труке пришли в движение. Базу покинули два отряда. Первый (тактическое командование осуществлял вице-адмирал Одзава) включал 1-ю ДЛК («Ямато», «Нагато»), 1-ю ДАВ («Сёкаку», «Дзуйкаку»), крейсера 5-й, 7-й и 8-й ДКР («Миоко», «Хагуро», «Могами», «Тоне» и «Тикума»), 2-ю ЭЭМ (легкий крейсер «Носиро», эсминцы «Умикадзэ», «Судзукадзэ», «Таманами»), 10-ю ЭЭМ (легкий крейсер «Агано», эсминцы «Хацукадзэ», «Амацукадзэ», «Уракадзэ», «Кадзагумо», «Сузуцуки», «Хацуцуки», «Вакацуки»). Второй (под командованием вице-адмирала Куриты) являл собой 4-ю ДКР в полном составе («Атаго», «Такао», «Майя», «Тёкай»). Сам Кога, державший флаг на «Мусаси», остался на Труке, имея при себе линкоры «Фусо», «Конго» и «Харуна». Кроме того, на Труке, в пути к нему и из него, находилось еще несколько выполнявших эскортные задачи эсминцев Объединенного флота, которые можно было привлечь к участию в сражении.

Корабли пробыли в море неделю, но обнаружить американцев им не удалось. Контр-адмирал Паунолл отнюдь не искал встречи с неприятелем, а лишь занимался тренировкой своих авиагрупп, поэтому его операция в духе начала 1942 г. «кусай и беги» в генеральное сражение не вылилась. Японские отряды вернулись в лагуну Трук 25 сентября.

Рис.11 Флагманский корабль адмирала Кога «Мусаси» (справа) и его систершип «Ямато» в лагуне Трука. 1943 г.

5 и 6 октября TF 14 контр-адмирала Альфреда Е.Монтгомери атаковало японские позиции на атолле Уэйк и Маршалловых островах. Силы Монтгомери более чем вдвое превосходили былое TF 15 и включали три новых тяжелых авианосца («Эссекс», «Йорктаун» и «Лексингтон»), три легких авианосца («Индепенденс», «Белльо Вуд» и «Коупенс»), три тяжелых и четыре легких крейсера, 24 эсминца и два эскадренных танкера. Американские корабли нанесли комбинированный воздушно-артиллерийский удар и опять отошли. Наиболее оперативно и жестко на налеты отреагировал командир гарнизона Уэйка контр-адмирал Сакаибара Сигемацу: опасаясь, что американская атака является прелюдией к высадке десанта, он распорядился казнить 98 гражданских лиц, захваченных японцами на Уэйке еще 23 декабря 1941 г. и с тех пор удерживавшихся на атолле в качестве чернорабочих. Японский флот на Труке среагировать на рейд Монтгомери не смог, но был приведен в повышенную готовность в ожидании следующего удобного случая.

Такой случай вскоре представился. Японская радиоразведка перехватила сообщение противника, из которого сделали вывод о готовящемся повторном ударе по Уэйку. Кога, справедливо оценивая вражеские силы возросшими по сравнению с сентябрем, на этот раз привел в движение самое большое соединение сил флота с октября 1942 г. 17 октября лагуну оставили шесть линкоров («Ямато», «Мусаси», «Нагато», «Фусо», «Конго» и «Харуна»), три авианосца («Сёкаку», «Дзуйкаку», «Дзуйхо»), восемь тяжелых («Атаго», «Такао», «Майя», «Тёкай», «Судзуя», «Могами», «Тоне», «Тикума») и три легких крейсера («Носиро», «Агано», «Ойодо»), 16 эсминцев («Симакадзэ», «Умикадзэ», «Судзукадзэ», «Макинами», «Наганами», «Онами», «Акигумо», «Кадзагумо», «Хацукадзэ», «Амацукадзэ», «Исокадзэ», «Уракадзэ», «Таникадзэ», «Сузуцуки», «Хацуцуки» и «Вакацуки»). Поход обеспечивал танкер «Хойо Мару». Охранять Трук остался отряд в составе линкоров «Исэ», «Ямасиро» и легкого крейсера «Тацута». До 26 октября японский флот, двигаясь на север, занимался поиском противника, достигнув позиции 250 миль к югу от Уэйка. Безрезультатно!

Оценивая возможную перспективу встречи Коги с Монтгомери нужно иметь в виду, что если уровень боевого опыта авиагрупп «эссексов» на тот момент приблизительно равнялся таковому у японских «палубников» 1-и ДАВ, то практический налет учебного курса американцев был существенно больше. Преимущество TF14 по количеству палубных самолетов примерно в два раза принципиально обесценивало ударную силу артиллерийских кораблей адмирала Кога. Кроме того, необходимо также помнить о существенном превосходстве TF 14 в эсминцах, что значительно снижало шансы Коги на успех в возможном ночном бою. Наиболее вероятным исходом боя между соединениями Кога и Монтгомери в октябре 1943 г. стала бы потеря полного состава японских авиагрупп и какой-то части, а то и всех трёх авианосцев. В свою очередь, учитывая продемонстрированную позже живучесть «эссексов», японцы в лучшем случае смогли бы потопить один – два легких авианосца. А на дистанцию артиллерийского боя, при всей решительности адмирала Кога, Монтгомери противника просто не подпустил бы.

1 ноября американцы начали высадку на о.Бугенвиль. Коге не хватало всего нескольких дней для усиления группировки флота в Рабауле таким образом, чтобы удар по силам вторжения имел гарантированный успех. Собранная на скорую руку эскадра контр-адмирала Омори не смогла выполнить поставленную задачу. Несмотря на доклад Омори о потоплении в ночном бою 2 ноября не существовавших тяжелых крейсеров противника и других кораблей, анализ развития оперативной ситуации высветил реальные итоги боя в заливе Императрицы Августы. По прибытии в метрополию 25 ноября Омори был освобожден от должности командира 5-й ДКР.

В первых числах ноября от японского командования требовались самые решительные действия: в доклад Омори не вошли сообщения о потоплении войсковых транспортов, а это означало, что противник продолжает использовать возможности по укреплению и расширению плацдарма на Бугенвиле. Поэтому 3 ноября адмирал Кога направил в Рабаул мощную крейсерскую эскадру, ведомую командующим Вторым флотом вице-адмиралом Куритой: семь тяжелых, один легкий крейсер, четыре эсминца.

Силы Курита были внушительными не только на бумаге. Только 8" орудий на кораблях его эскадры насчитывалось 64 ствола. Легкий крейсер «Носиро» – вполне современный корабль, а четыре эсминца 32-го ДНЭМ принадлежали к новейшему типу «Югумо» (переданы флоту в 1943 г.). Кроме того, в Рабауле Курита мог прихватить с собой флагман 10-й ЭЭМ контр-адмирала Осуги Морикадзу легкий крейсер «Агано» и эсминца «Наганами» и «Вакацуки». Таким образом, если в бою с Омори командир TF 39 контр-адмирал Меррил взял верх за счет качественного преимущества своей эскадры, на этот раз количественные показатели противника могли свести на нет тактические и технические плюсы наличных сил американцев.

Однако янки блестяще парировали зарождавшуюся угрозу. Два последовательно нанесенных удара палубной авиацией по Рабаулу, вошедшие в историю как «Японские погромы», полностью обескровили соединение Курита.

В ходе первого налета, проведенного 5 ноября самолетами авианосцев «Саратога» и «Принсетон» из соединения TF 38 контр-адмирала Фредерика Шермана, повреждения различной тяжести получили крейсера «Майя», «Такао», «Атаго», «Могами», «Агано» и «Носиро». Из эсминцев пострадали «Фудзинами» и «Вакацуки».

Рис.12 Японские корабли в Рабауле маневрируют под американскими бомбами. Снимок сделан одним из самолетов с «Саратоги» 5 ноября 1943 г.

11 ноября удар наносила TG 50.3 контр-адмирала Монтгомери (авианосцы «Эссекс», «Банкер Хилл», «Индепенденс»). В результате крейсер «Агано» и эсминец «Наганами» получили по торпеде (крейсеру оторвало корму); в эсминец «Судзунами» во время погрузки торпед попало несколько бомб, он взорвался и затонул у входа в гавань; легкие повреждения получили крейсер «Юбари», эсминцы «Уракадзэ» и «Умикадзэ».

Понесенные потери окончательно подорвали возможности японского флота проводить сколько-нибудь активные операции крупного масштаба на ближайшую перспективу и сделали невозможным вмешательство Объединенного флота при захвате американцами Таравы в ноябре 1943 г.

В начале 1944 г. американское командование приняло решение о нейтрализации японской базы на Труке. При этом американцы оказались в состоянии укомплектовать сопровождающие авианосцы силы таким образом, что они могли бы дать бой любым кораблям противника, пытавшимся вырваться из ловушки. Биограф адмирала Нимица, Э.Портер прямо указывает, что американцы считали «желательным» вмешательство Объединенного флота в оборону Трука в феврале 1944 г.

Но японцы ясно понимали, что им это не по силам. Еще в начале года вопрос об эвакуации Трука был поставлен на повестку дня. Стремительный захват укрепленной Таравы, сокрушительные удары по Рабаулу, а, главное, неготовность японской авиации к адекватному сопротивлению, сделали положение флота на Труке чрезвычайно уязвимым. Тем более что «Сёкаку» и «Дзуйкаку» ушли в метрополию в декабре 1943 г., а перед этим их авиагруппы отправились в Рабаул, где и погибли в начале 1944 г. Кога начал постепенный отвод своих кораблей: поврежденных – в метрополию, боеготовых на острова Палау, на западной оконечности цепочки Каролинских островов.

Последним звонком стало появление 4 февраля над Труком пары американских самолетов-разведчиков PB4Y-1, взлетевших с Бугенвиля. Разведчики были обстреляны универсальным калибром флагманского «Мусаси», но благополучно ушли. Фотоснимки показали наличие в лагуне существенной части Объединенного флота. Американцы, узнавшие об отходе японских сил с Трука, постарались форсировать подготовку операции.

Значение появления этих двух самолетов Кога оценил удивительно верно. Принятое им решение о скорейшей эвакуации базы единодушно оценивается историками как один из наиболее дальновидных и своевременных шагов японского командования за всю войну на Тихом океане. В середине февраля американцы развернули 10 субмарин на путях возможного отхода японцев западнее и северо-западнее атолла, но перехватить противника они уже не смогли. Погиб лишь крейсер «Агано», который из-за ремонта не успел уйти вместе с основными силами. Практически, опоздал и надводный флот американцев.

Когда утром 17 февраля палубные самолеты TF 58 обрушились на аэродромы и внутренний рейд Трука (налеты продолжались два дня и ночь) их жертвами стали около трех сотен японских самолетов (почти все - на земле, где они стояли крыло к крылу в ожидании перегона в Рабаул), объекты береговой обороны, флагман отряда, обеспечивающего эвакуацию базы легкий крейсер «Нака», эсминцы «Татикадзэ», «Фумидзуки», «Оитэ», четыре вспомогательных судна и три десятка транспортов тоннажем 200 тыс. брт. Севернее Трука линкоры и крейсера адмирала Спрюэнса перехватили и расстреляли корабли последнего отряда, покинувшего базу перед самым налетом: легкий крейсер «Катори», эсминец «Маикадзэ» и вспомогательный крейсер «Акаги Мару».

Разгром Трука бесспорно стал тяжелым ударом для японцев. И это была безусловная победа флота США. Но это была не та победа, на которую рассчитывали, и которую были вправе ожидать американцы! За тщательным подсчетом числа и тоннажа потопленных в лагуне Трук японских транспортов, за сравнением значимости Трука с Гибралтаром, а судьбы японского вспомогательного флота с затоплением германских кораблей в Скапа-Флоу, стоит плохо скрытая досада американских адмиралов и историков перечнем потопленных 17-18 февраля кораблей. Адмирал Кога сделал все возможное, чтобы этот перечень был скромнее.

С начала года и до рокового 17 февраля Трук покинули:

10 января: линкор «Ямато», эсминцы «Митисио», «Асагумо», «Фудзинами»;

15 января: легкий крейсер «Нагара», эсминец «Наганами»;

18 января: легкий крейсер «Носиро», эскортный авианосец «Уньё»;

19 января: эсминцы «Сигурэ» и «Харусамэ», эскортирующие отряд танкеров;

25 января: эсминцы «Акебоно» и «Усио»;

1 февраля: линкоры «Фусо», «Нагато», тяжелые крейсера «Судзуя», «Кумано», «Тоне», эсминцы «Исокадзэ», «Таникадзэ», «Хамакадзэ», «Уракадзэ» и «Акицуки»;

5 февраля: эсминец «Икадзути», эскортирующий отряд танкеров;

10 февраля (три отряда): линкор«Мусаси», легкий крейсер «Ойодо», эсминцы «Митисио», «Таманами», «Сирацую»; авианосцы «Дзуйхо» и «Тиёда», эсминцы «Хацухару» и «Вакаба»; тяжелые крейсера «Атаго», «Тёкай», «Хагуро» и «Миоко», эсминцы «Исокадзэ», «Таникадзэ», «Хамакадзэ», «Уракадзэ»;

15 февраля эсминец «Ямагумо» и транспорт «Асака Мару».

Что касается потопленных в лагуне Трука транспортов, то их фатальная задержка объясняется нехваткой топлива и пресной воды, а также сильными ветрами, задержавшими разгрузку доставленных на атолл предметов снабжения.

Анализ состава перечисленных выше отрядов позволяет сделать вывод, что сроки выхода крупных боевых кораблей из Трука сдерживались количеством наличных эсминцев, так как в ряде случаев силам эскорта приходилось возвращаться на Трук для обеспечения перехода следующего отряда. Другим выводом, следующим из этого списка, является очевидный расчет американцев на перехват и уничтожение в Труке линкора «Мусаси», четырех тяжелых крейсеров, двух легких авианосцев, десятка эсминцев (т.е. кораблей, покинувших Трук после 4 февраля). Не зря же в составе атаковавшего Трук TF 58 насчитывалось пять тяжелых и четыре легких авианосцев, шесть быстроходных линкоров и 10 крейсеров.

Новую операционную базу японского флота предполагалось развернуть на островах Палау. Но быстрота вражеского наступления опрокинула эти планы. После изгнания Объединенного флота из Трука американцы предприняли несколько стремительных операций, которые ясно указывали: стоянка на Палау небезопасна.

17 февраля американцы высадились на атолле Эниветок (Маршалловы острова) и за четыре дня очистили его от японцев. 23 февраля две авианосные группы атаковали аэродромы и сооружения на Марианских островах. 26 февраля янки провели высадку на островах Адмиралтейства (к северу от Новой Гвинеи). 20 марта высадка на о.Эмирау из архипелага Бисмарка замкнула кольцо блокады вокруг Рабаула. Активизировались силы 7-го флота, грозившие в ближайшем будущем отрезать гарнизоны японских опорных пунктов на северном побережье Новой Гвинеи.

Для стратегического прикрытия высадки в порту Холландия на Новой Гвинее TF 58 под командованием вице-адмирала Митчера получило задачу нанесения ударов по объектам противника в западной части Каролинских островов. Армада из 11 авианосцев с сильным прикрытием вышла из лагуны Маджуро 22 марта и взяла курс на Палау. Японская воздушная разведка обнаружила противника через три дня после выхода того в море. Безрезультатность атак вражеского соединения базовыми торпедоносцами и очевидность целей противника поторопили Когу с принятием решения об отводе сил флота с Палау.

28 марта флаг Объединенного флота был временно перенесен со стоявшего в лагуне Палау «Мусаси» на берег. Первоначально Кога намеревался переждать возможные удары на берегу (возможно – для лучшего управления силами флота), а потом вернуться на свой флагман. Затем, в связи с подготовкой отвода сил флота, с Палау главнокомандующий принял решение вылететь вместе со своим штабом в Давао на юго-восточном побережье о.Минданао.

Вечером 29 марта, едва стемнело, эскортируемый эсминцами «Мусаси» покинул стоянку и западным каналом вышел в море. Практически сразу после этого в носовую часть с левого борта линкора попала одна из шести торпед, выпущенных подводной лодкой «Танни» (субмарина входила в специально развернутую завесу, предназначенную для пресечения попыток бегства японских кораблей из Палау). Через образовавшуюся пробоину более шести метров в диаметре корабль принял три тысячи тонн воды, погибли 18 членов экипажа. Эсминцы «Уракадзэ» и «Исокадзэ» пытались контратаковать противника, но успеха не имели. Ожидая с рассветом начало воздушного налета противника, штаб флота запретил «Мусаси» возвращаться на Палау. Той же ночью, подремонтированный своими силами линкор с эскортом из трех эсминцев направился в Куре. Вечером 29 марта покинуть Палау также успели крейсера «Атаго», «Такао», «Тёкай», «Хагуро», «Миоко», «Носиро» и эсминец «Харусамэ». Этот отряд достиг Давао 1 апреля.

30 марта подтвердило правоту принятого решения. Самолеты TF 58 трое суток наносили удары по Палау, Япу, Улити и Волеаи. На якорных стоянках этих островов на дно пошли эсминец «Вакатакэ», плавмастерская «Акаси», эскадренные танкеры «Осэ», «Сата», «Иро», «Акебоно Мару», «Амацу Мару» и еще более трех десятков различных вспомогательных и транспортных единиц, а также всевозможной мелочи, вроде охотников за подводными лодками и канонерок. Японская авиация потеряла 157 машин. Американцы недосчитались всего 25 самолетов.

Так Кога второй раз вывел боевые корабли из-под неотразимого удара противника. Случись «Мусаси» и тяжелым крейсерам 4-й и 5-й ДКР задержаться в районе Палау на каких-то 12 часов, американцы не стали бы утруждать себя потоплением канонерок и кабелеукладчиков. Лично оценив мощь вражеского воздушного удара и опасаясь, что вслед за ним произойдет высадка десанта, адмирал Кога со своим штабом 31 марта в 22:00 местного времени вылетел из Палау в Давао. Для передислокации командования Объединённого флота были использованы две транспортные четырехмоторные летающие лодки Каваниси H8K2-L, в американской классификации имевшие условное наименование «Эмили». Сам Кога и часть его штаба погрузилась в машину 851-го кокутая (морской авиагруппы), его начальник штаба вице-адмирал Фукудоме со второй партией старших офицеров вылетел на аналогичном самолете 801-го кокутая. В связи с полумистической аналогией с последним полетом Ямамото, следует отметить элементарную рациональность следования главнокомандующего в одном самолете, а его начальника штаба – в другом: «не кладите все яйца в одну корзину».

Рис.13 Схемы летающих лодок Каваниси H8K2-L и H8K3.

Маршрут Палау – Давао длиной чуть более 900 км практически на всем своем протяжении проходит над открытым океаном и следует строго с востока на запад вдоль параллели 8 градусов с.ш. До самого побережья Минданао какие-либо географические ориентиры отсутствуют. В целом, перелет по подобному маршруту был для экипажей 851-го и 801 -го кокутаев обычным делом. Ни протяженность маршрута, ни сезон, ни время суток не выходили за рамки повседневной боевой работы. Со времени кампании на Гуадалканале самолеты этих авиагрупп вели дальнюю разведку, обеспечивали наведение подводных лодок, осуществляли транспортные перевозки между островными гарнизонами. Летающая лодка H8K2-L, транспортная версия дальнего разведчика, считалась вполне надежной машиной и ни один из источников не указывает на какие-либо присущие ей дефекты, либо сложности в управлении и эксплуатации. Логично также предположить, что для перевозки столь важных пассажиров отбирались лучшие самолеты и экипажи.

Рис.14 Два варианта окраски летающей лодки Каваниси H8K.

Однако рейс завершился трагически. Ночью на подлете к Минданао обе машины попали в полосу сильного тропического тайфуна. «Эмили» 801-го кокутая снесло более чем на 300 км к северу, где лодка совершила аварийную посадку в районе о.Себу. Обессиливших в борьбе со стихией десятерых оставшихся в живых штабных офицеров во главе с начальником штаба Объединенного флота Фукудоме подобрал на берегу патруль охранного отряда. Судьба самолета главнокомандующего осталась неизвестной.

Хотя обе машины стартовали вместе, в полете они разделились. Почему так случилось – сегодня можно только гадать. Лодки могло разбросать ураганом, и они потеряли друг друга уже в полосе непогоды. Имеет право на существование гипотеза о том, что самолет, на котором летел главнокомандующий, был новее и менее загружен имуществом и документами штаба, поэтому вскоре после вылета он оторвался от второй машины. Так или иначе, крушения лодок произошли в разных местах, и ни какой информации о месте падения самолета адмирала Кога от спасшихся получено не было. Ни один из находившихся на борту самолета 851-й группы людей не уцелел, и не удалось найти никаких материальных следов аварии. Из того, что самолет пропал бесследно, а прошедшие после катастрофы 60 лет не добавили никакой информации относительно его судьбы, следует, что он рухнул в море. Какое-либо воздействие со стороны противника исключено географически и не зафиксировано в боевых отчетах.

После того как поиски самолета командующего ничего не дали, адмирал Кога и летевшие с ним офицеры были объявлены погибшими. В течение месяца – со 2 апреля по 2 мая - обязанности главнокомандующего Объединенным флотом исполнял командующий флотом Юго-западного района адмирал Такасу Сиро, после чего эту должность занял пятидесятивосьмилетний адмирал Тоёда.

Рис.15 Адмирал Тоёда Соэму, ставший главнокомандующим Объединенным флотом с мая 1944 г.

Каков вклад адмирала Коги в историю Второй мировой войны?

«Войны не выигрывают эвакуациями», – сказал Черчилль об успехе операции «Динамо». Но ведь успешная эвакуация Дюнкерка легла в фундамент самой возможности Британии продолжать войну. Если абстрагироваться от неизбежности поражения Японии, можно утверждать: своевременный отвод японского флота из Трука сделал возможными и Марианскую битву, и сражение при Лейте. Акватория вокруг Филиппин должна была стать ареной схватки при любом раскладе сил: архипелаг прикрывал транспортную артерию, по которой из Ост-Индии в метрополию везли нефть. Берег в любом случае стоил бы большой крови, а вот размах морской баталии напрямую зависел от размеров оставшегося у Японии флота. Что касается Марианских островов, в случае тяжелого поражения, нанеси американцы такое противнику в начале весны 1944 г. (ввяжись императорский флот в активную оборону Трука или Палау), битва 19 – 20 июня могла бы не состояться. Падение Гуама и Сайпана, хотя и ухудшало ситуацию на ТВД, но не несло в себе катастрофического, принципиального изменения обстановки. Поэтому обессиленный императорский флот был бы вынужден Марианскими островами пожертвовать, как это произошло ранее с островами Гилберта.

Мог ли в принципе Кога дать генеральное сражение флоту США (даже не выиграть таковое, а осуществить сколько-нибудь результативный боевой контакт основными силами Объединенного флота с крупными силами противника)? Хронология событий апреля 1943 г. – апреля 1944 г. на Тихом океане не позволяет ответить на этот вопрос положительно. Происходил неуклонный рост мощи американских авианосных соединений в отдельных операциях на Тихом океане в 1943 – 1944 гг. Если в октябре 1943 г. Объединенный флот сам искал противника, то всего через четыре месяца он изо всех сил стремился уклониться от боя. В эти четыре месяца уместились такие события, как разгром крейсерской эскадры в Рабауле, очередная потеря «комплекта» авиагрупп 1-й ДАВ при реализации ошибочной стратегии использований палубной авиации для усиления базовой, формирование американцами мощнейшего TF 58 из новых авианосцев типа «Эссекс» и «Индепенденс».

С зимы 1943 – 1944 гг. Кога ничего не мог противопоставить американцам. Именно в этих условиях штаб Объединенного флота разработал план операции «А», суть которого сводилась к комбинированному использованию авианосцев и береговых ВПП в генеральном сражении. Подобный план мог отчасти компенсировать количественный проигрыш Японии по числу наличных тяжелых авианосцев, и при условии применения грамотных тактических решений давал Объединенному флоту призрачную надежду на нанесение врагу ощутимого урона.

Историческая роль второго военного главнокомандующего Объединенным флотом адмирала Кога свелась к выигрышу для империи 12 месяцев владычества в Юго-западной Азии. Разработанный его штабом план генерального сражения также мог стать ценным наследством преемнику. Однако империя не смогла воспользоваться полученной передышкой, а у Тоёды не хватило сил и средств реализовать задумку предшественника.