Немцам, несмотря на потерю «Блюхера»
и почти 1000 человек команды, сражение у Доггер-банки пошло на пользу.
В конструкции «Зейдлица», чудом избежавшего катастрофы, были выявлены недочеты,
Если снаряд разрывался в орудийной башне, то огонь распространялся вниз,
в обслуживающее отделение, а оттуда вверх, в соседнюю башню. Предотвратить
смертоносный взрыв могло лишь немедленное подтопление артиллерийского погреба.
Немцы внесли изменения в конструкцию своих броненосных крейсеров: были
установлены дополнительные стальные переборки и палубные перекрытия. Но
британские броненосные крейсера, имевшие такой же недостаток (если не худший),
в этом сражении почти не получили прямых попаданий. Просчет конструкторов
не был выявлен и устранен.
Но необходимость технической модификации
кораблей оказалась, похоже, единственным уроком, извлеченным немцами из
сражения у Доггер-банки. Кайзер, узнав о потери «Блюхера», пришел в ярость.
Взгляды его изменились в одночасье — целый год стоял он
за осторожность при вводе в бой
крупных кораблей, теперь же обрушился на Ингеноля: почему тот не обеспечил
должную поддержку германских крейсеров? Адмирал был отстранен от командования.
Не раз и не два по разным поводам
Тирпиц предлагал себя на пост главнокомандующего. В этом качестве он должен
был совмещать также обязанности начальника штаба флота и секретаря военно-морского
департамента, сосредоточив, таким образом, в своих руках
безраздельную власть над флотом.
Кайзеру идея единоначалия пришлась не по нраву; не нравилась ему и боевитость
самого претендента. И он отлучил от себя Тирпица навсегда. Однако, вместо
того чтобы назначить новым главнокомандующим кого-нибудь вроде
Хиппера, кайзер остановил свой выбор
на адмирале Гуго фон Поле.
Тот был человеком болезненным, непоследовательным,
мрачным и надменным; популярностью на флоте не пользовался, но положиться
на него было можно: рисковать своими кораблями он не станет, Поль прокомандовал
целый год, и за это время флот Открытого моря ни разу не вышел за пределы
дальности береговой артиллерии,
Та же картина наблюдалась и на британском
флоте, хотя наступательный дух Фишера и Битти окреп. «Порой наша бездеятельность
становится несносной, у меня прямо руки чешутся»,— писал Битти жене. Неймется
и Фишеру, что вскоре приводит его к разрыву с Черчиллем — многие давно
предрекали их размолвку. И Фишеру, и Черчиллю не терпелось использовать
дредноуты в какой-нибудь наступательной операции, наносящей серьезный урон
противнику.
«Когда немцы пинают наши корабли
в днище, мы начинаем шевелиться, но шевелимся ч-ски медленно,— писал Фишер
Черчиллю, сокращая невинные ругательства до нескольких букв, как это было
принято в эдвардианскую эпоху,— СДЕЛАЙТЕ что-нибудь!!! Нельзя же ждать,
когда тебя в очередной раз пнут!!!»
Но выработать совместный план действий
им не удалось. Фишер мечтал прорваться в Балтику и при поддержке британского
флота обеспечить высадку русских войск в Германии, а дабы связать германский
флот по рукам и ногам, поставить где только можно минные поля. Но никто
из высшего командования флота не разделял его взглядов, считая этот план
неосуществимым. Для Фишера же прорыв в Балтику стал навязчивой идеей. Реализовать
свои задумки ему не удалось, и в мае 1915 года после бурной дискуссии с
Черчиллем он подал в отставку. «Нашли новость,— сказал премьер-министр
Герберт Асквит.— Фишер вечно подает в отставку».
Однако старик, которому уже исполнилось
семьдесят четыре года, на этот раз обставил свой уход из Адмиралтейства
по-театральному: отказался выполнять любые поручения и объявил, что навсегда
отбывает в Шотландию. Премьер-министру пришлось направить
ему личное послание: «Именем Короля
приказываю вам оставаться на своем посту». Джеллико, Битти и другие умоляли
его не уходить.
Газеты, все как одна, горой стояли
за Фишера. Скандал грозил падением кабинета — в правительстве и без того
был раскол.
Уверенный, что замены ему нет, Фишер
пишет Асквиту глупое письмо: «Если вы примете шесть моих условий,— начинались
оно,—я гарантирую вам победоносное завершение войны». Среди прочего он
требовал удаления из кабинета Черчилля, а также предоставления ему, Фишеру,
права «единолично распоряжаться всем флотом, назначать на любые должности,
единолично и без оглядки на Адмиралтейство командовать всеми боевыми силами
флота, единолично, без согласования в инстанциях, отдавать приказы на строительство
новых судов», а также поручить ему осуществлять контроль «за всеми строительными
и судоремонтными работами на верфях Адмиралтейства».
Фишер требовал от демократического
правительства больше, чем сам мог дать. Было безумием полагать, что все,
чем заняты десятки людей, будет отдано под начало одного-единственного
человека, 74-летнего старика. В своей мании величия Фишер потерял всякую
связь с реальностью. Премьер-министр заметил королю, что «документ несет
отпечаток старческого слабоумия».
Ответ Асквита был краток: «Дорогой
лорд Фишер! Король поручил мне принять вашу отставку с поста Первого Морского
Лорда». И все. Раздраженный Асквит не удосужился ни выразить благодарность
Фишеру за его многолетнюю службу, ни пожелать ему здоровья и долгих лет
жизни на заслуженном отдыхе. Впрочем, его можно понять. Союзники ведут
войну, а ее надо выигрывать. Нет времени рассыпаться в комплиментах перед
старцем, как бы велики ни были его заслуги перед флотом и всей страной.
Место Фишера занял адмирал сэр Генри Джексон, слывший способным штабным
работником и опытным флотоводцем.
В Германии адмирал Тирпиц протянул
несколько дольше. Но и он в марте 1916 года подает в отставку: его обижало,
что кайзер не желает его слушать, возмущало, что флот Открытого моря стоит
без дела, и раздражало, что он, Тирпиц, ничего не в силах изменить.
Итак, оба создателя броненосных
флотов уходят со сцены, а дредноуты так и продолжают стоять на приколе.
Но дело все же сдвинулось с мертвой
точки, чему, среди прочего, способствовала и медицина. У адмирала фон Поля
врачи обнаружили какую-то внутреннюю болезнь, зашедшую слишком далеко,—
подозревали рак. 8 января 1916 года он подает рапорт об отставке по болезни,
и на его место приходит человек совсем иной закалки.
Главнокомандующим флотом Открытого
моря становится адмирал Рейнхард фон Шеер, боевой командир, отличившийся
в первые месяцы войны, но затем назначенный на должность командующего эскадрой,
которая участия в боевых действиях не принимала.
Обе стороны сменили ведущий командный
состав; и здесь и там нарастало раздражение тупиковой ситуацией, в которой
оказались флоты с их блокадами и контрблокадами. Установился климат, благоприятный
для начала активных боевых действий. После долгих
месяцев ожидания 30 мая 1916 года
из сороковой комнаты ушло донесение: завтра утром германский флот выходит
в море. Британия приняла вызов. Наконец-то корабли взяли правильный курс
и пошли навстречу друг другу, чтобы сразиться
в Армагеддоне.
<<<
Назад
