Несмотря на свою исключительную
занятость развер-
тывавшимися сражениями на Западе,
Гитлер находил время
довольно часто писать Муссолини,
информируя его о все
возрастающем числе немецких побед.
После первого письма от 7 мая, в
котором фюрер одоб-
рительно отзывался о нападках дуче
на Бельгию и Голлан-
дию, преследующих цель «обеспечения
их нейтралитета», и
сообщал, что будет регулярно информировать
своего друга о
прогрессе в делах, с тем чтобы дуче
мог в нужное время
принимать решения, последовали новые
письма от 13, 18 и
25 мая, с каждым разом все более
детальные и все более
вдохновенные. Как видно из дневниковых
записей Гальдера,
немецким генералам было наплевать,
вступит дуче в войну
или не вступит, однако сам фюрер
придавал этому важное
значение. Как только Бельгия и Нидерланды
капитулирова-
ли, а англо-французские армии на
севере были разбиты и
остатки английских войск начали
грузиться на суда в Дюн-
керке, Муссолини решил вступить
в войну. В письме от
30 мая он информировал Гитлера,
что на 5 июня назначено
вступление Италии в войну. Гитлер
немедленно ответил, что
глубоко тронут таким решением.
«Если и было что-нибудь такое,
что могло бы укрепить
мою непоколебимую веру в победоносное
завершение этой вой-
ны, — писал Гитлер 31 мая, —
так это ваше заявление... Сам
факт вашего вступления в войну
является элементом, рассчи-
танным на нанесение сокрушительного
удара по нашим про-
тивникам».
Тем не менее фюрер просил своего
союзника передви-
нуть дату вступления в войну на
три дня; так как сначала
хотел разгромить остатки французских
ВВС. И Муссолини
передвинул дату на пять дней- на
10 июня, заверив, что
боевые действия начнутся на следующий
день.
Однако боевые действия для итальянской
стороны развер-
тывались не слишком удачно. К 18
июня, когда Гитлер вы-
звал своего младшего партнера в
Мюнхен, чтобы рассмотреть
условия перемирия с Францией, около
32 итальянских диви-
зий после недели боев оказались
не в состоянии потеснить
каких-нибудь шесть французских дивизий
на фронте в Аль-
пах и дальше вдоль Ривьеры, несмотря
на то, что теперь над
обороняющимися там французами нависла
угроза со стороны
немцев, наступавших вниз по долине
реки Рона и угрожав-
ших тылам французов на итальянском
фронте*. 12 июня
Чиано записал в своем дневнике:
«Муссолини совершенно унижен,
так как наши войска не
продвинулись ни на шаг. Даже
сегодня они потерпели неудачу
в наступлении и остановились
перед первым французским
укреплением, оказавшим некоторое
сопротивление».
*
Пораженчески настроенное французское верховное командование запретило любые
наступательные действия против Италии. 14 июня французская эскадра обстреляла
заводы, нефтеочистительные предприятия и топливные резервуары возле Генуи,
однако адмирал Дарлан запретил дальнейшие акции подобного рода. Когда английская
авиация собралась было вылететь с аэродрома в Марселе на бомбардировку
Милана и Турина, французы загромоздили грузовыми машинами взлетные полосы
и не позволили бомбардировщикам взлететь. - Прим. авт.
Лживость хвастливых заявлений Муссолини
о военной
мощи итальянцев обнаружилась в самом
начале военных
действий против Франции, и это вызывало
у оскандаливше-
гося итальянского диктатора настроение
подавленности, когда
вечером 17 июня он выехал с Чиано
на встречу с Гитлером, </