Генерал Осима был большим
любителем немецкой и
австрийской классической музыки
и, несмотря на всю на-
пряженность обстановки, выехал в
Австрию на Моцартовс-
кий фестиваль. Но долго наслаждаться
прекрасной музыкой
знаменитого австрийского композитора
ему не пришлось.
Срочный звонок из посольства 1 декабря
заставил его по-
спешно вернуться в Берлин, где его
ждали указаний из
Токио срочно заняться делом и добиться
подписания Герма-
нией документа в полном соответствии
с достигнутым со-
глашением. Нельзя было терять времени.
И теперь, загнанный в угол, Риббентроп
начал вилять.
Очевидно, впервые осознав возможные
последствия своих
непродуманных обещаний, данных японцу,
нацистский ми-
нистр иностранных дел стал охладевать
к ранее высказан-
ным идеям и уклоняться от прямых
ответов. Поздно вечером
1 декабря он говорил Осиме, что
ему необходимо посовето-
ваться с фюрером, прежде чем брать
какие-либо конкретные
обязательства.
В среду, 3 декабря, японский посол
снова прибыл на
Вильгельмштрассе, чтобы решить этот
вопрос, но Риббент-
роп опять уклонился от конкретного
ответа. На уговоры
Осимы, утверждавшего, что обстановка
крайне обострилась,
министр иностранных дел отвечал,
что, хотя лично он ратует
за письменное соглашение, придется
ждать прибытия фюре-
ра из ставки в конце недели. В действительности
же, как
отмечает в своем дневнике не без
удовольствия Чиано, Гит-
лер вылетел на южный фронт в России,
чтобы встретиться
с генералом фон Клейстом, армии
которого продолжали
отходить под натиском русских.
В это же время японцы обратились
к Муссолини, кото-
рый не находился ни на каком фронте.
3 декабря японский
посол в Риме обратился к дуче с
официальной просьбой
объявить войну Соединенным Штатам
в соответствии с трой-
ственным пактом, как только возникнет
конфликт с Амери-
кой. Посол выражал также желание
заключить особое согла-
шение, исключающее сепаратный мир.
Японский переводчик,
записал Чиано в своем дневнике,
«дрожал как лист». Что
касается дуче, то он заявил, что
с удовольствием пойдет на
это, но предварительно посоветуется
с Берлином.
В германской столице, как убедился
на следующий день
Чиано, проявили исключительную осторожность.
«Возможно, мы пойдем навстречу
японцам, — записал он в
дневнике 4 декабря, - так как
у нас нет иного выхода, однако
идем спровоцировать американцев
на вступление в войну все
меньше и меньше нравится немцам.
Муссолини же, напротив,
рад этому».
Независимо от мнения Риббентропа,
которому Гитлер
все еше уделял некоторое внимание,
решение об официаль-
ных гарантиях Японии мог принять
только сам нацистский
вождь. В ночь на 5 декабря министр
иностранных дел, ве-
роятно, получил от фюрера соответствующее
разрешение и
в 3 часа утра вручил генералу Осиме
проект испрашиваемого
японцами договора, в соответствии
с которым Германия
давала обещание присоединиться к
Японии в войне против
Соединенных Штатов и не заключать
сепаратного мира.
Сделав роковой шаг и следуя за своим
лидером, полностью
поменявшим политику, которую он
упорно претворял в жизнь
в течение двух последних лет, Риббентроп
не мог удержаться
от того, чтобы не подтолкнуть итальянского
союзника по-
следовать примеру Германии.
«Сон прерван беспокойным Риббентропом,
- начал свою
запись в дневнике 5 декабря Чиано.
- Задержав ответ японцам
на два дня, он не желает теперь
терять ни минуты и в три
часа ночи направляет ко мне (посла)
Макензена, чтобы вру-
чить проект тройственного соглашения
в связи с вступлением
японцев в войну, в котором содержится
обязательство не
заключать сепаратного мира. Они
хотели, чтобы я разбудил
дуче, но я этого не сделал, и
дуче остался очень доволен».
Японцы получили проект договора,
одобренный как
Гитлером, так и Муссолини, но он
еше не был подписан,
и это их беспокоило. Они подозревали,
что фюрер умыш-
ленно затягивает его подписание,
выдвигая конкретное
условие: если Германия присоединится
к Японии в войне
против Соединенных Штатов, то Япония
должна будет
присоединиться к Германии в войне
против России. В
своих указаниях Осиме, переданных
по телеграфу 30 нояб-
ря, японский министр иностранных
дел посоветовал, как
поступать с этим деликатным вопросом,
если его поднимут
немцы и итальянцы:
«Если вас будут спрашивать о нашем
отношении к Сове-
там, скажите, что мы уже внесли
ясность по этому вопросу
в нашем заявлении, сделанном
в июле. Скажите им, что наши-
ми нынешними действиями в южном
направлении мы не соби-
раемся ослабить наше давление
на Советы и что, если русские
теснее сплотятся с Англией и
Соединенными Штатами и
будут проявлять по отношению
к нам враждебность, мы го-
товы обрушить на Россию всю нашу
мощь. Однако в данный
момент сложилась благоприятная
обстановка для нанесения
удара в южном направлении и пока
что мы предпочитаем
воздерживаться от каких-либо
прямых действии на севере».
Наступило 6 декабря. В этот день
Жуков начал контр-
наступление под Москвой, и немецким
армиям пришлось
откатываться назад, увязая в снегах,
в сильнейший мороз.
У Гитлера тем более появились основания
требовать вы-
полнения поставленного условия.
В связи с этим в мини-
стерстве иностранных дел в Токио
витала тревога. Военно-
морская оперативная группа уже находилась
в пределах
досягаемости Пёрл-Харбора самолетами
морской авиации,
и только благодаря чуду ее еще не
засекли ни американские
корабли, ни самолеты. Но это могло
случиться в любой
момент. По радио из Токио передавалась
длинная депеша
для Номуры и Курусу, находившихся
в Вашингтоне, где им
предписывалось направиться 7 декабря,
в воскресенье, ров-
но в 13.00, к государственному секретарю
Хэллу и вручить
ноту, в которой Япония отклоняла
последние американс-
кие предложения, и подчеркнуть при
этом, что переговоры
прерваны «де-факто». Правители Токио
в отчаянии обрати-
лись в Берлин за письменными гарантиями
поддержки
Японии. Они все еще не доверяли
немцам до такой степе-
ни, чтобы поставить их в известность
о своем намерении
нанести на следующий день удар по
Соединенным Штатам.
Однако сильнее, чем когда-либо,
они были обеспокоены,
как бы Гитлер не воздержался от
дачи таких гарантий, пока
Япония нс согласится объявить войну
не только Соединен-
ным Штатам и Англии, но и Советскому
Союзу. Оказав-
шись в столь затруднительном положении,
Того направил
длинную депешу своему послу в Берлине,
настаивая, чтобы
Осима уклонялся от решения русского
вопроса и не усту-
пал, пока не почувствует, что это
неизбежно. Сколь ни
заблуждались японские генералы и
адмиралы относительно
своих возможностей одолеть Америку
и Англию, однако у
них хватало здравого смысла осознать,
что воевать одно-
временно с русскими, даже с немецкой
помощью, немыс-
лимо. Указания Того, данные им послу
в Берлине в ту
роковую субботу, 6 декабря, находящиеся
в настоящее вре-
мя у американцев, помогают составить
любопытное пред-
ставление о японской дипломатии
и ее отношениях с тре-
тьим рейхом.
«Мы бы хотели избежать... вооруженного
столкновения с
Россией, пока нам это не позволят
стратегические обстоя-
тельства; поэтому надо довести
нашу позицию до немецкого
правительства и вести с ним переговоры
таким образом, что-
бы оно, по крайней мере в настоящее
время, не настаивало на
обмене дипломатическими нотами
по этому вопросу.
Обьясните им самым обстоятельным
образом, что постав-
ки американских материалов в
Советскую Россию... невелики.
да и сами материалы невысокого
качества, и что в случае,
если мы начнем войну против Соединенных
Штатов, мы будем
перехватывать все американские
суда, следующие в Советс-
кую Россию. Пожалуйста, приложите
максимум усилий, что-
бы прийти к согласию по этому
вопросу.
Однако, если Риббентроп будет
настаивать на предостав-
лении нами гарантий в этом вопросе,
поскольку в таком случае
у нас не будет иного выхода,
сделайте-, заявление о том, что
мы в принципе против поставок
военных материалов из Соеди-
ненных Штатов через японские
воды в Советскую Россию, и
добейтесь их согласия по процедурному
вопросу, что позволит
добавить заявление о том, что
до тех пор, пока стратегические
соображения удерживают нас от
войны с Советской Россией,
мы не можем в полной мере осуществлять
перехват судов.
В случае если немецкое правительство
откажется co&ia-
ситься (с вышеизложенным) и поставит
одобрение ^того во-
проса в прямую зависимость от
нашего участия в войне про-
тив России и ит нашего обязательства
не заключать
сепаратный мир, у нас не останется
другого выхода, лроме как
отложить заключение договора».
У японцев не было оснований чересчур
беспокоиться по
этому поводу. По соображениям, неведомым
токийским
милитаристам, а впрочем, и не поддающимся
логике, Гитлер
не настаивал на вступлении Японии
в войну с Россией
одновременно с объявлением войны
Америки и Англии,
хотя, если бы он настоял на этом,
война могла бы принять
совершенно иной характер.
Во всяком случае, б декабря 1941
года японцы были
полны решимости нанести мощный удар
Соединенным Шта-
там на Тихом океане, хотя ни в Вашингтоне,
ни в Берлине
никто не знал, где и когда этот
удар будет нанесен. В то утро
британское адмиралтейство доверительно
информировало
американское правительство об обнаружении
крупного япон-
ского флота вторжения, следовавшего
курсом черед Сиамс-
кий пролив к перешейку Кра. Это
указывали на то, что
японцы собираются сначала ударить
по Таиланду и, возмож-
но, но Малайе. В 9 часов вечера
президент Рузвельт направил
личное послание императору Японии,
умоляя его присоеди-
ниться к поискам способов, которые
помогли бы развеять
сгущающиеся тучи, и в то же время
предупреждая, что удар
японских вооруженных сил по Юго-Восточной
Азии привел
бы к непредсказуемой ситуации. В
министерстве военно-
морского флота офицеры разведки
подготовили очередную
докладную о местонахождении главных
японских боевых
кораблей. В ней указывалось, что
большинство из них нахо-
дятся в японских портах, в том числе
все авианосцы и другие
боевые корабли, входившие в ударную
оперативную группу.
На самом же деле они на всех парах
неслись к исходному
району, расположенному в трехстах
милях от Пёрл-Харбора,
и готовили бомбардировщики к взлету
на рассвете.
В тот же субботний вечер министерство
военно-морско-
го флота доложило президенту и государственному
секрета-
рю, что японское посольство занято
уничтожением своих
шифровальных кодов. Посольство сначала
должно было рас-
шифровать длинное послание Того,
которое поступало в
течение дня небольшими кусочками.
Специалисты из ВМФ
США тоже были заняты дешифровкой
этих кусочков по
мере их перехвата, и к 9.30 вечера
офицер из штаба ВМФ
уже доставил перевод первых тринадцати
кусочков послания
в Белый дом. Рузвельт в присутствии
Гарри Гопкипса вни-
мательно прочитал документ и сказал:
«Это войнам. Но где
и когда она начнется - об этом в
донесении не говорилось.
Не знал ничего конкретного даже
адмирал Номура. Не знал
и Адольф Гитлер. Он знал даже меньше,
чем Рузвельт.