Прошло немного времени после
нападения на Польшу,
как в моем дневнике начали появляться
заметки о нацист-
ском терроре в захваченной стране.
И последующие страни-
цы дневника полны подобных записей.
19 октября Хассель
сообщил, что слышал об «ужасных
жестокостях эсэсовцев,
особенно в отношении евреев». Еще
позднее он доверитель-
но изложил в своем дневнике историю,
рассказанную ему
немецким землевладельцем из провинции
Позен*.
*
Немецкое название Познани. — Прим. ред.
«Последнее, что он там видел, —
это пьяный партийный
лидер, который приказал открыть
тюрьму, застрелил пять
проституток и пытался изнасиловать
еще двух».
18 октября Гальдер записал в своем
дневнике основные
пункты, обговоренные с Эдуардом
Вагнером, генерал-квар-
тирмейстером, который в тот день
совещался с Гитлером
относительно будущего Польши. Будущее
ее представлялось
мрачным.
«Мы не хотим оздоровления Польши...
Польша должна упра-
виться самостоятельно. Ее не
следует превращать в образцо-
вое, по немецким понятиям, государство.
Не допустить, чтобы
польская интеллигенция стала
новым правящим классом. Жиз-
ненный уровень должен оставаться
крайне низким. Дешевые
рабы... Добиться всеобщей дезорганизации
в экономике. Ника-
кой помощи от имперских инстанций!
Рейх должен только
обеспечить генерал-губернатору
средства для осуществления
этого дьявольского плана».
И рейх обеспечивал.
Теперь на основе захваченных немецких
документов и
показаний свидетелей на различных
судебных процессах в
Нюрнберге можно коротко описать,
как стал осуществляться
нацистский террор в Польше. Но это
было только начало тех
мрачных злодеяний, которые впоследствии
немцы соверша-
ли во всех захваченных ими странах.
Однако самые ужасные
злодеяния они совершили в Польше,
где нацистское варвар-
ство достигло невероятных масштабов.
Перед самым нападением на Польшу
на совещании в
Оберзальцберге 22 августа Гитлер
говорил своим генералам,
что там начнут твориться такие дела,
которые им не понра-
вятся, и предупредил, чтобы они
в подобные дела «не вме-
шивались, ограничиваясь выполнением
своих чисто воен-
ных обязанностей». Он знал, о чем
говорил. Автора этих
строк как в Берлине, так и в Польше
вскоре завалили сооб-
щениями об устраиваемых нацистами
убийствах. Доходили
эти сообщения и до генералов. 10
сентября, когда польская
кампания была в полном разгаре,
Гальдер занес в свой
дневник случай, который вскоре стал
широко известен в
Берлине. Несколько бандюг из эсэсовского
артиллерийского
полка привели пятьдесят евреев на
ремонт моста; когда те
после целого дня напряженной работы
закончили ремонт,
эсэсовцы загнали их в синагогу и
устроили там побоище,
уничтожив всех до одного. Даже генерал
фон Кюхлер, ко-
мандующий 3-й армией, который впоследствии
не мучился
угрызениями совести, отказался утвердить
вынесенные убий-
цам приговоры военно-полевого суда
— один год тюрьмы на
том основании, что наказания оказались
слишком мягкими.
Однако главнокомандующий армией
Браухич после вмеша-
тельства Гиммлера вообще отменил
приговоры, сославшись
на то, что осужденные подпадают
под общую амнистию.
Немецких генералов, считавших себя
истинными хрис-
тианами, это смущало. 12 сентября
в вагоне фюрера состо-
ялось совещание между Кейтелем и
адмиралом Канарисом,
на котором последний протестовал
против зверств, твори-
мых в Польше. Подхалимствующий шеф
штаба ОКБ корот-
ко заметил в ответ, что «фюрер уже
решил этот вопрос».
Если армия хочет оставаться «непричастной
к подобным
происшествиям, то ей придется принять
эсэсовских комис-
саров в каждую воинскую часть для
осуществления этих
убийств».
«Я указал генералу Кейтелю, -
записал Канарис в своем
дневнике, который был предъявлен
суду в Нюрнберге, — что
знаю о запланированных в широких
масштабах казнях в
Польше, особенно в среде аристократии
и духовенства. В
конечном счете мир возложит ответственность
за эти де-
яния на вермахт».
Гиммлер был слишком хитер, чтобы
позволить генера-
лам хоть частично уйти от ответственности
за творимые
злодеяния. 19 сентября Гейдрих,
главный помощник Гим-
млера, посетил главное командование
вермахта и сообщил
генералу Вагнеру о планах эсэсовцев
относительно чистки
среди польских евреев, интеллигенции,
духовенства и дво-
рянства. Свою реакцию на сообщение
Вагнера Гальдер по-
спешил отразить в дневнике:
«Требования армии: «чистку» начать
после вывода войск и
передачи управления постоянной
гражданской администрации,
то есть в начале декабря».
Эта краткая дневниковая запись начальника
генерально-
го штаба сухопутных войск дает ключ
к пониманию морали
немецких генералов. Всерьез противиться
«чистке», то есть
уничтожению польских евреев, интеллигенции,
духовенства
и дворянства, они не собирались.
Просто намеревались про-
сить отсрочить ее до вывода армии
из Польши, чтобы тем
самым снять с себя ответственность.
Кроме того, необходи-
мо было считаться с международным
общественным мнени-
ем. На следующий день после долгого
обсуждения этого
вопроса с Браухичем Гальдер записал
в дневнике:
«Не должно произойти ничего такого,
что могло бы дать
повод к развертыванию за границей
пропаганды о зверствах
немцев. (Католическое духовенство!
В настоящее время еще
невозможно лишить его влияния
на польское население.)»
21 сентября Гейдрих передал высшему
командованию
вермахта копию своего первоначального
плана «чистки» в
Польше. В качестве первого шага
предусматривалось со-
брать всех евреев в города (где
их было бы легко сгонять в
определенные места для уничтожения).
Для «окончательно-
го решения» потребуется некоторое
время, и этот вопрос
должен оставаться в строжайшей тайне,
но ни у одного
генерала, ознакомившегося с этим
конфиденциальным ме-
морандумом, не могло остаться сомнений
в том, что под
«окончательным решением» подразумевалось
уничтожение.
В течение двух лет, когда подошло
время для его осуществ-
ления, оно превратилось в одно из
наиболее зловещих кодо-
вых названий, которыми пользовались
высшие немецкие
чиновники, чтобы прикрыть наиболее
ужасные нацистские
преступления в годы войны.
То, что осталось от Польши после
того, как Россия
захватила свою часть на востоке,
а Германия официально
аннексировала свои бывшие земли
и некоторые территории
на западе, декретом Гитлера от 12
октября получило наиме-
нование Польского генерал-губернаторства
(Ганс Франк занял
пост генерал-губернатора, а Зейсс-Инкварт,
венский квис-
линг, стал его заместителем).
Франк представлял собой типичный
образец нацистско-
го гангстера-интеллектуала. Он вступил
в нацистскую партию
в 1927 году, по окончании юридической
школы, и быстро
приобрел среди нацистов репутацию
знатока юриспруден-
ции. Остроумный, энергичный, начитанный,
поклонник ис-
кусств, особенно музыки, он стал
крупной фигурой в юри-
дическом мире после прихода к власти
нацистов, занимая
сначала пост министра юстиции Баварии,
а затем рейхсми-
нистра без портфеля и президента
юридической академии и
ассоциации немецких адвокатов. Смуглый
щеголь, крупного
телосложения, отец пятерых детей.
Франк умело скрывал
свою изуверскую сущность под маской
интеллектуала и от-
того казался менее отталкивающей
фигурой среди окруже-
ния Гитлера. Но за внешним лоском
таился хладнокровный
убийца. Он вел журнал о своей жизни
и деятельности, ко-
торый составил сорок два тома и
был представлен суду в
Нюрнберге*. Это один из самых зловещих
документов, вы-
плывших на свет из нацистского мрака,
в котором автор
предстает как человек, знающий свое
дело, холодный, без-
жалостный и кровожадный. Очевидно,
в журнале нашли
отражение все его варварские высказывания.
*
Журнал был обнаружен в мае 1945 года лейтенантом Вальтером
Штейном из американской 7-й армии
в апартаментах Франка в гостинице «Бергхоф», расположенной возле Нойхауса
в Баварии. — Прим. авт.
«Поляки будут рабами германского
рейха», - заявил он
на второй день своего пребывания
в новой роли. Когда
однажды он услышал, что протектор
Богемии Нейрат при-
казал вывесить объявление о казни
семи чешских студентов,
то, по свидетельству нацистского
журналиста, воскликнул:
«Если бы я приказал вывешивать объявления
о казни каж-
дых семи поляков, то на территории
Польши не хватило бы
леса на изготовление бумаги для
таких объявлений!»
Гитлер поручил уничтожение евреев
Гиммлеру и Гейдри-
ху. В обязанности Франка — кроме
изъятия у населения
продовольствия, поставок сырья и
принудительной рабочей
силы из Польши в рейх — входило
уничтожение интеллиген-
ции. Этой операции нацисты дали
кодовое название «Экст-
раординарная акция умиротворения»
(или «Акция АВ»)
Франку потребовалось время, чтобы
осуществить задуман-
ное. О первых результатах стало
известно на исходе весны
следующего года, когда крупное немецкое
наступление на
Западе отвлекло внимание мировой
общественности от
Польши. К 30 мая, как явствует из
журнала Франка, он уже
мог похвастаться в доверительной
беседе, что в деле наме-
тился прогресс - несколько тысяч
польских интеллигентов
лишены жизни или будут вот-вот лишены.
«Умоляю вас, господа, - говорил он,
- принимать самые
строгие меры, чтобы помочь нам в
этом деле». И при этом
добавлял, что это приказ фюрера.
По его словам, Гитлер
выразил свою мысль таким образом:
«Мужчины, способные руководить
в Польше, должны быть
ликвидированы. Те, которые следуют
за ними... должны быть
уничтожены в свою очередь. Нет
надобности перегружать
рейх... нет надобности отправлять
подобные элементы в кон-
центрационные лагеря рейха».
Фюрер объяснил, что их надо ликвидировать
прямо здесь,
в Польше. На совещании, как записал
в своем журнале
Франк, начальник полиции безопасности
сообщил о ходе
выполнения операции «Акция АВ».
Он доложил, что около
двух тысяч мужчин и несколько сот
женщин были задержа-
ны в начале «экстраординарной акции
умиротворения» и
большинство из них уже «суммарно
осуждены» - нацистс-
кий эвфемизм, означающий уничтожение.
В настоящее вре-
мя готовится новая партия интеллигентов
для «суммарного
осуждения». А всего для этой акции
будет подготовлено
около 3500 человек польских интеллигентов
из числа наибо-
лее опасных.
Франк не пренебрегал еврейской проблемой,
несмотря
на то, что гестапо освободило его
от непосредственного
участия в истреблении евреев. Его
журнал пестрит сообра-
жениями и выводами, связанными с
осуществлением этой
акции. 7 октября 1940 года он записал
в журнал свою речь
по итогам первого года, с которой
он обратился к нацист-
скому сборищу в Польше:
«Дорогие камерады! ...Я не мог
уничтожить всех вшей ч
евреев за один год. («Публику
это позабавило», — отметил он
в этом месте записи.,) Но со
временем, если вы мне поможете,
эта цель будет достигнута».
Через год, за две недели до рождества,
закрывая совещание
руководящего состава в штаб-квартире
в Кракове, Франк
произнес такие слова:
«Что касается евреев, то хочу
вам сказать совершенно
откровенно, что их нужно убрать
так или иначе... Господа, я
нужден просить вас избавиться
от какой бы то ни было
жалости. Наш долг - уничтожить
евреев».
И далее он признался, что «расстрелять
или отравить три
половиной миллиона евреев в генерал-губернаторстве
труд-
но» но заверил, что в состоянии
«принять такие меры,
которые все же приведут к их уничтожению».
Судьба евреев
была предопределена.
Охота за евреями и поляками, выселение
из домов, в
которых проживали их предки, начались
сразу по заверше-
нии военных действий в Польше. 7
октября, на следующий
после «мирной речи» в рейхстаге
день, Гитлер назначил
Гиммлера руководителем новой организации
- имперского
комиссариата по укреплению германской
нации. Эта орга-
низация должна была осуществить
депортацию поляков и
евреев из польских провинций, аннексированных
Германи-
ей, и заменить их немцами и фольксдойче
(последние пред-
ставляли собой иностранцев немецкого
происхождения, бе-
жавших сюда из Прибалтийских государств
и различных
областей Польши). Гальдер слышал
про этот план еще две
недели назад и в дневнике отметил:
«Из этих областей вы-
селять вдвое больше поляков, чем
туда прибудет немцев».
9 октября, через два дня после принятия
на себя функ-
ций главы новой организации, Гиммлер
издал распоряже-
ние переместить 550 тысяч евреев
из 650 тысяч, проживаю-
щих на аннексированных польских
территориях, вместе с
поляками, непригодными для «ассимиляции»,
на террито-
рию генерал-губернаторства, к востоку
от Вислы. Нацисты
перегнали на восток в течение года
1 миллион 200 тысяч
поляков и 300 тысяч евреев, и только
497 тысяч фольксдойче
расселились на месте их проживания.
Это было несколько
лучшее соотношение, чем у Гальдера:
изгонялись три поляка
и еврея, а на их место поселялся
один немец.
Зима 1939/40 года выдалась, помнится,
необычайно су-
Ровая и снежная, и переселение в
этих условиях уносило
жертв не меньше, чем нацистские
пули и виселицы. Под-
тверждением могут служить высказывания
такого авторите-
та как Гиммлер. Обращаясь к дивизии
СС «Лейбштандарт»
после падения Франции, он провел
параллель между депор,-
тациями, осуществляемыми его людьми
на Западе, и депор-
тациями, проводимыми на Востоке.
«В Польше случалось, что мы должны
были гнать при
40-градусном морозе тысячи, десятки
тысяч, сотни тысяч;
там нам нужно было проявлять
твердость — вы должны об
этом узнать, чтобы тут же забыть,
- чтобы расстреливать
тысячи видных польских деятелей...
Господа, во многих случаях
гораздо легче идти в бой с ротой,
чем подавлять ставшее
помехой население с низким уровнем
культуры, осуществлять
казни и гнать людей, как скот,
или выгонять из домов исте-
рично рыдающих женщин».
Уже 21 февраля 1940 года оберфюрер
СС Рихард Глюке,
начальник инспекции в управлении
концентрационных ла-
герей, выяснив обстановку в районе
Кракова, информиро-
вал Гиммлера, что нашел «подходящее
место» для нового
«карантинного лагеря» возле Аушвица*,
в заброшенном и
заболоченном районе с 12 тысячами
жителей, где кроме
нескольких фабрик находились бывшие
австрийские кава-
лерийские казармы. Работы начались
немедленно, и уже
14 июня Аушвиц начал функционировать
как концентраци-
онный лагерь для польских политических
заключенных, с
которыми немцам предписывалось обращаться
с особой су-
ровостью. Вскоре Аушвицу суждено
было стать куда более
зловещим местом. Между тем руководство
«И. Г. Фарбенин-
дустри», крупнейшего немецкого химического
концерна,
выбрало Аушвиц как вполне подходящее
место для нового
завода по производству синтетического
топлива и каучука.
Оно возлагало надежды на дешевый
рабский труд, необхо-
димый не только для строительства
новых корпусов, но и
для эксплуатации новых предприятий.
*
Немецкое название Освенцима. В этом крупнейшем концентра-
ционном лагере гитлеровцами в годы
воины было истреблено свыше
4 миллионов человек. Освобожден
Красной Армией 27 января 1945
года. — Прим. тит. ред.
Весной 1940 года в Аушвиц для управления
лагерем и
снабжения «И. Г. Фарбениндустри»
рабской рабочей силой
прибыла шайка отъявленных мерзавцев
из СС, в том числе
Йозеф Крамер, впоследствии известный
у англичан как «бель-
зенский зверь», и Рудольф Франц
Зёсс, отсидевший пять лет
в тюрьме за убийство (он вообще
основную часть своей
жизни провел в тюрьме: сначала в
качестве заключенного,
затем — тюремщика), а в 1946 году,
в возрасте сорока шести
дет, хваставшийся в Нюрнберге тем,
что в Аушвице под его
руководством было уничтожено 2,5
миллиона людей, не
считая полумиллиона, которым было
позволено «умереть от
истощения».
Вскоре Аушвиц превратится в наиболее
известный лагерь
уничтожения, который следует отличать
от концентрацион-
ных лагерей, где кое-кто все-таки
выживал. Немаловажное
значение для понимания психологии
немцев имеет тот факт,
что при Гитлере даже такие респектабельные
немцы, как
директора всемирно известной фирмы
«И. Г. Фарбениндуст-
ри», ведущие бизнесмены Германии,
люди набожные, наме-
ренно выбрали район лагеря смерти
как наиболее подходящее
для обеспечения прибылей своему
предприятию место.