4 ноября, горя жаждой мести, Черчилль предложил направить на Фолклендские острова броненосный крейсер, вооруженный 12-дюймовыми орудиями. «Но оказалось, что лорд Фишер настроен куда более решительно,— писал Черчилль.— Он настаивал на двух
крейсерах». Джон Джеллико, главнокомандующий Гранд-флитом, получил телеграмму: «Инвинсиблу» («Непобедимому») и «Инфлексиблу» («Непоколебимому») покинуть свои базы на Северном море и «срочно следовать в Плимут». 8 ноября эти два броненосных крейсера вошли в Плимут, где поступили в распоряжение вице-адмирала сэра Доветона Стерди.

Вице-адмирал Доветон Стерди на палубе своего флагмана "Инвинсибла" перед 12-дюймовыми орудиями.

Опытный моряк, но самодур и упрямец, Стерди получил назначение при несколько необычных обстоятельствах. В свое время он был сторонником и протеже лорда Чарлза Бересфорда, заклятого врага Фишера в войне за переустройство флота. Фишер люто ненавидел Стерди и решил избавить Адмиралтейство от этого «чертова болвана» и «осла-аккуратиста», Черчилль, со свойственной ему дипломатичностью, убрал Стерди, предложив, дабы тот не мозолил глаза Фишеру, назначить его главнокомандующим силами, дислоцированными в южной части Атлантики и Тихого океана, поставив задачу изловить Шпее.

Фишер согласился и приказал Стерди к 11 ноября подготовить крейсера к походу. На все отводилось три дня. На «Инвинсибле» возникла необходимость переложить топку, для чего требовался огнеупорный кирпич. Плимутские верфи ответили, что раньше 13 ноября работу не закончить. Фишер вскипел: крейсер выйдет 11-го, и точка. К тому же тринадцатое число выпадало на пятницу. «Тоже мне, выбрали денек!» Черчилль поддержал его и направил суперинтенданту верфей Адмиралтейства телеграмму: «Кораблям выйти в море 11-го числа в среду. Все работы закончить к этому сроку. Ответите лично». Адмирал-суперинтендант помчался на вокзал и первым же поездом прибыл в Лондон, чтобы заявить протест: нельзя требовать невозможного. Фишер презрительно приказал ему возвращаться к месту службы: обойдутся, мол, и без него, пока тот едет, корабли выйдут в море. Так оно и случилось: Фишер распорядился взять на борт бригаду каменщиков из вольнонаемных; бедняги перекладывали топку на ходу. К двум броненосным крейсерам примкнули шесть легких и переделанное в боевой корабль торговое судно «Македония» — его обшили броней. Они прибыли на Фолкленды, где уже стоял на швартовых «Канопус», А на следующее утро 7 декабря к островам подошел Шпее.

Немецкий адмирал намеревался разрушить, угольный порт, уничтожить суда противника, если таковые окажутся поблизости, а затем выйти в дальний поход к берегам Германии — предприятие безнадежное. На разведку были посланы «Нюрнберг» и «Гнейзенау».
Вскоре их впередсмотрящие заметили клубы дыма, из чего был сделан вывод, что англичане, прежде чем сдаться, подожгли склады угля. Затем увидели мачты и трубы. Но это их не остановило, и они подошли к гавани на 13500 ярдов. И тут англичане дали два залпа.
То палили 12-дюймовки старика «Канопуса» — а ведь когда-то Фишер вдохновенно мечтал подтопить его в какой-нибудь гавани и превратить в форт! Тяжелый снаряд попал в трубу «Гнейзенау», сделал в ней большую пробоину, но из строя корабль не вывел. «Гнейзенау» и «Нюрнберг» развернулись и стали уходить от огня, последовав примеру «Шарнхорста», на борту которого находился сам Шпее; в кильватер флагману шли «Лейпциг» и «Дрезден».

На этом сюрпризы для немцев не кончились. Не успели они уйти от огня «Канопуса», как их наблюдатели заметили на горизонте треногие мачты — верный опознавательный признак британских дредноутов и броненосных крейсеров; ни на каких других кораблях треногих мачт не было. Однако германская разведка, на которую, как правило, можно было положиться, не доносила Шпее об обнаружении в этих водах тяжелых кораблей противника, и приказа на отход, к чему вынуждали обстоятельства, не последовало. Ему было доподлинно известно, что у англичан в этом регионе не было кораблей, быстроходнее его, и он мог спокойно ждать, оценивая ситуацию, а в случае необходимости быстро уйти. Но когда на выходе из гавани, разогнав машины до скорости 28 узлов, грозно ворочая орудиями главного калибра (по восемь 12-дюймовых пушек на каждом) и изготавливаясь к стрельбе, показались «Инвинсибл» и «Инфлексибл», Шпее понял, что песенка его спета. Немцы бежали.

При ясной погоде погоня походила на увеселительную прогулку. Стерди, уверенный в своем превосходстве в скорости и вооружении, отдал приказ командам обедать, не дожидаясь боя. К 12.45 замыкающий немецкой колонны оказался в пределах досягаемости англичан, и Стерди поднял сигнал: «Вступаю в бой». Шпее приказал трем
легким крейсерам уходить, а «Гнейзенау» и «Шарнхорсту» готовиться к бою.

"Шарнхорст" опрокинулся и тонет, "Гнейзенау" продолжает отстреливаиться

Комендоры флагмана Шпее, оглушённые канонадой 12-дюймовых орудий неприятеля, вели ответный огонь, но их снаряды не долетали до цели. Через три часа «Шарнхорст», получивший множество повреждений, горел и завалился на борт. Стерди поднял сигнал
с предложением о сдаче, но ответа не дождался. Около 16.15 «Шарнхорст» опрокинулся и затонул со всей своей командой (765 человек), включая благородного Шпее.

«Гнейзенау» продолжал сражаться в одиночку, прикрывая отход легких крейсеров, пытающихся уйти к берегам Южной Америки, где их ждало спасение. Команда дралась с яростью обреченных. В «Гнейзенау» попало до пятидесяти 12-дюймовых снарядов, но командир и не думал сдаваться. Наконец в 17.40, расстреляв весь боезапас, потеряв давление во всех котлах, лишившись 600 человек команды из 850, крейсер решил ускорить собственную кончину. Командир отдал приказ открыть кингстоны и спустить флаг. «Он призвал нас грянуть троекратное "Ура!" в честь Его Величества,— вспоминает один из оставшихся в живых офицеров,— и приказал всем спасаться кто как может. Когда корабль опрокинулся, я очутился в воде».

Шлюпки британского крейсера "Инвинсибл" подбирают уцелевших моряков с "Гнейзенау"

Британцы подобрали 190 уцелевших моряков, барахтавшихся в холодной, подернутой нефтяной пленкой воде, «как комок бурых водорослей», по словам одного из спасателей. Стерди выразил оставшимся в живых немцам свое восхищение их мужеством, и особенно — отличной стрельбой. «Примите наши соболезнования по поводу героической смерти вашего адмирала и многих матросов и офицеров,— сказал он.— К сожалению, наши страны ведут войну, и офицеры обоих флотов, многие из которых совсем недавно были товарищами, выполняют свой долг перед родиной. Ваш адмирал, капитаны и офицеры до конца оставались верными присяге».

Но жертва оказалась напрасной. Британские крейсера догнали «Нюрнберг» и в 19.27 потопили его. Из 320 человек команды спаслось лишь пять (на тонущих в холодной воде людей напали гигантские альбатросы). «Дрездену» же удалось уйти; за ним охотились
несколько месяцев, и в конце концов британский крейсер пустил его на дно у островов Хуан-Фернандес — откуда вышел в свой последний путь адмирал Шпее...

<<< Назад  Далее >>>