| После сокрушительного поражения во время испано-американской
войны, испанский морской генштаб с завидным постоянством
предлагал на рассмотрение парламентариев одну судостроительную
программу за другой. Так в начале 1900 г., например, предполагалось
возместить все понесенные потери, для чего в ответ на каждый
потопленный крейсер следовало заложить новый, на броненосец
- новый броненосец (в испанском флоте погибшие крейсера
типа "Инфанта Мария Тереса" и "Кристобаль Колон" числились
как броненосцы). Но также с завидным постоянством Кортесы
накладывали вето на новое судостроение. Из крупных кораблей
этого периода были достроены лишь крейсер "Рейна Рехенте",
заложенный после трагической гибели в 1895 г. одноименного
корабля, да крейсера "Эстремадура" и "Рио де Ла Плата",
деньги на строительство которых были собраны по подписке
среди испанских эмигрантов в Латинской Америке для замены
погибших в 1895 г. крейсеров "Санчес-Баркастеги" и "Колон".
Только после того, как к власти пришел кабинет консерваторов
во главе с доном Антонио Маурой, дискуссии о возрождении
флота смогли перейти к практической реализации. Президент
и основатель "Морской испанской лиги", А. Маура смог привлечь
к этой своей неполитической организации многих видных испанских
деятелей, выступавших за немедленные меры по укреплению
национального флота. Предварительная подготовка, проведенная
премьер-министром, дала о себе знать, когда 7 января 1908
г. Кортесы, наконец, одобрили новый судостроительный закон,
представленный на рассмотрение Морским министром адмиралом
Феррандисом.
В семилетний срок на отпущенные 200 миллионов песет были
построены или заложены три броненосца (на деле оказавшиеся
миниатюрными дредноутами "Эспанья", "Альфонсо XIII" и "Хайме
I", но История простила Мауре эту его хитрость!), три эсминца
("Бустаманте", "Вильямил" и "Кадарсо"), двадцать четыре
миноносца (с № 1 по № 24) и четыре канонерские лодки ("Рекальде",
"Бонифас", "Лайя" и "Лаура").
Безусловно, закон Маура-Феррандиса грешил многочисленными
недостатками, одним из которых была его явная направленность
на береговую оборону, а вторым - несбалансированностью,
ведь в сооружаемой эскадре присутствовали либо крупные корабли,
либо мелкие и при этом ни единого крейсера. Но, деятельность
кабинета Мауры следует рассматривать вкупе с другими двумя
законами, способствовавшими последующему судостроительному
буму, выведшему Испанский флот в конце двадцатых на четвертое
место в Европе и шестое в мире: закон от 14 февраля 1907
г. "О защите национальной промышленности" и закона 14 июня
1909 г. "О поддержке промышленности и морских перевозок".
Бурная деятельность Мауры привела к появлению "Испанского
общества военно-морского строительства" (Sociedad Espanola
de Construccion Naval - SECN), очень критикуемого и тогда
и сейчас из-за формулы его создания и долевом участии, на
деле приведшей к созданию этакого испанского филиала английских
фирм Виккерса и Дж. Брауна, и как следствие полной ориентации
испанского судостроения на Великобританию.
Ободренное удачным решением вопроса, в недрах Морского
министерства началась проработка новой программы, по созданию
"второй" эскадры линкоров.
Но если в первый раз парламентариям удалось провести себя
вокруг пальца, то второй раз подобный трюк не прошел. Возникал
законный вопрос: а для чего, собственно говоря, нейтральная
Испания обзаводится эскадрами линкоров? Против кого будет
направлена эта громадная и чрезвычайно дорогая сила? Конечно,
страна имела определенные сложности в отношениях с Марокко,
но для действий в Африке и уже построенных крупных кораблей
хватало с избытком: для этих задач более подходили флотилии
мелких канонерок.
25 октября 1913 г. кабинет министров графа Романонеса выдвинул
на рассмотрение в Кортесы судостроительный закон Морского
министра дона Амалио Химене. Ссылаясь на ведущие мировые
державы, повсеместно начавшие строительство супердредноутов,
Морской министр предлагал выделить ассигнования на девять
лет в размере 242 миллиона песет для создания трех 21000-тонных
дредноутов, двух 5000-тонных крейсеров, 9 эсминцев и трех
подводных лодок. Поскольку новые монстры совершенно не вписывались
в существующую военно-морскую инфраструктуру, общие расходы
с учетом ее модернизации (оборудованием портов под базирование,
модернизации доков и т.д.) доходили таким образом до 343
миллионов, громадной по тем временам суммы!
Дальнейшие прения в Кортесах, многочисленные поправки и
отправка законопроекта на доработку фактически привели к
тому, что парламент одобрил лишь строительство эсминцев
("Альседо", "Ласага" и "Веласко") и подводных лодок (А-1,
А-2 и А-3). На строительство же нового корабля, в бумагах
уже нареченного "Рейной Викторией Эухенией", было выделено
всего 15 миллионов песет! В этой связи уместно вспомнить
один исторический анекдот, благодаря чему Кортесы выделили
такую сумму.
Поскольку с закладкой дредноутов явно не получалось, в
Морском министерстве подошли к данной проблеме философски.
Раз требовалось загрузить работой рабочих эллинга, освобождавшихся
после спуска на воду линкора "Альфонсо XIII", и нельзя заложить
линкор, то построить хотя бы крейсер. В результате дебатов
в парламенте всплыл вопрос о строительстве "скаута". Благодаря
двусмысленности этого термина, многие парламентарии всерьез
полагали, что речь идет о строительстве учебного корабля
для недавно появившейся в Испании скаутской организации.
А уж как не порадеть на благо ребятишек! В кулуарах на полном
серьезе велись разговоры о корабле, на котором будут жить
мальчишки, постепенно вырастая в знаменитых капитанов и
адмиралов! Весьма символично подошло и имя будущего корабля:
королева Виктория Эухения могла бы стать неплохим августейшим
покровителем подобного начинания!
Так совершенно неожиданно для многих 30 июля 1914 г. Кортесы
одобрили строительство крейсера-скаута за 15 миллионов песет,
в качестве дополнения к принятому ранее закону адмирала
Феррандиса. Это был первый испанский крейсер, заложенный
после испано-американской войны. Так уж получилось, что
финансирование крейсера осуществлялось "в довесок", кроме
того, из-за длительных сроков строительства, в ряде документов
он проходил как дополнение к закону Феррандиса, а в ряде,
как преамбула к принятому вскоре закону Миранды. Поэтому,
не мудрствуя лукаво, современные исследователи объединяют
оба этих закона в один Феррандиса-Миранды.
За основу проекта без особых дебатов выбрали наиболее современный
и удачный английский крейсер того времени - "Бирмингем".
Крейсера этого типа, заложенные в Великобритании в 1912
г. представляли собой дальнейшее развитие типа британских
крейсеров-скаутов.
31 марта 1915 г., через месяц после спуска на воду корпуса
линкора "Альфонсо XIII", на освободившемся слипе заложили
киль нового крейсера. Из-за пылавшей в Европе мировой войны
строительство корабля проходило с отчаянной медлительностью.
Желая хоть как-то убыстрить этот процесс, Морское министерство
пошло на смену части иностранных подрядчиков отечественными,
благодаря чему крейсер отличал небывало высокий процент
собственно испанских комплектующих, что в общем не принесло
ему особых лавров: качество работ и комплектующих было значительно
хуже, а стоимость выше. А кроме того, для производства ряда
высокоточного оборудования и броневого материала в Испании
просто не существовало требуемых мощностей. Поэтому для
окончательного довооружения крейсера пришлось терпеливо
ожидать окончания войны. Все это привело к тому, что торжественный
спуск на воду состоялся лишь 21 апреля 1920 г. Вопреки первоначальным
планам, королева Испании по ряду причин не смогла стать
крестной матерью своей "тезки". Поэтому традиционную бутылку
шампанского о борт "Рейны Виктории Эухении" разбила сеньорита
Андреа Ларрондо де Энрике.
Интересно отметить, зачисление корабля в списки флота состоялось
соответствующим декретом от 27 марта 1918 г., то есть за
два года до спуска на воду! Что подвигло руководство на
столь оригинальный шаг сейчас сказать сложно, но дальнейшая
достройка крейсера прошла в более ударных темпах. В июне
1922 г. "Рейна Виктория Эухения" вышла на ходовые испытания,
в полной мере завершившиеся к октябрю того же года, а 15
декабря прошли первые учебные стрельбы. И только 15 января
1923 г. с присоединением крейсера к Практической эскадре
можно было считать, что он вошел в строй.
|