Завоевание Норвегии дало Германии
ключевую оперативную базу в ожесточённой схватке с Англией, открыло Атлантический
океан для немецкого (флота и гарантировало непрекращающийся ноток железном
руды из нейтральной Швеции для военной промышленности Гитлера. Что касается
подводного оружия, то кампания принесла обескураживающую неудачу. Контр-адмирал
Дёниц не только был вынужден отложить то, что он считал первоочередной
задачей подводных лодок: создание роковой мёртвой хватки на жизненно важных
океанских коммуникациях Англии, но и почувствовать серьезный провал своих
усилий - из тридцати одной лодки он потерял четыре, потопив
линшь один корабль противника. Сердитые
и удручённые выжившие экипажи винили непригодные к боевому использованию
торпеды. Снова и снова командиры подводных лодок маневрировали в поисках
выгодных позиций для атаки в ограниченных прибрежных водах и всё только
для того, чтобы наблюдать, как их магнитные торпеды проходили слишком глубоко,
взрывались в неподходящее время, или же не взрывались совсем. Гюнтер Ирин,
герой Скана-Флоу, горько жаловался, что он не может воевать, когда вооружён
"ненастоящим ружьём". Эберхард Годт, начальник оперативного отдела
штаба Дёнипа, бунтарски утверждал,
что командование подводными лодками вправе отказаться от выхода в море,
пока не будут сделаны изменения в торпедах. Самоуверенность, столь необходимая
для людей, участвующих в подводной войне, начинала угасать; Дёниц писал,
что его командиры и экипажи "впали в уныние".
В следующие недели, пока большинство
подводных лодок находилось на обслуживании в базах, Дёниц пытался вывести
своих людей из состояния депрессии. Он посетил действующие флотилии и тренировочные
базы, встречался с членами экипажей, убеждая их снова и снова, что их цель
всё же достижима. Но чтобы доказать своё утверждение, Дёницу необходим
был реальный боевой успех. Первая возможность представилась 15 мая 1940
года, когда он приказал капитан-лейтенанту Виктору Ёрну отправиться на
под-
водной лодке "U-37" из базы в Вильгельмсхафене
в Северную Атлантику.
Вооружённая сочетанием ненадёжных
магнитных торпед и их улучшенным контактным типом, "U-37" была первой немецкой
лодкой, через три месяца оказавшейся в Атлантическом океане. Согласно инструкциям,
Ёрну предстояло пробраться к западным подходам, в воды к северо-западу
от мыса Фенистерре на западной оконечности Ла-Манша естественной площадке
для охоты. В дополнение к потоплению судов как можно большим суммарным
тоннажем, Ёрну предстояло собрать разведывательные сведения о противолодочной
обороне англичан. Изменились ли маршруты их перевозок? Где транспорты снабжения
берут эскорты и какова их мощь? Насколько далеко
расширено вражеское воздушное патрулирование?
Хоти Ёрн никогда не командовал подводной
лодкой по боевому патрулированию, у него был важный аргумент для назначения.
Во время предыдущих восемнадцати месяцев он служил офицером по оперативным
вопросам в штабе Дёница и произвел впечатление на главнокомандующего подводным
флотом своим "исключительно ясным и непреклонным умом". Именно Ёрн убедил
Дёница в возможности направления "U-47" Прина в Скапа-Флоу.
Кроме того, штабной офицер очень
хотел испытать свой характер в боевой обстановке.
Уверенность Дёница в Ёрне была полностью
оправдана. В начале патрулирования магнитные торпеды снова не сработали,
что привело к тому, что Дёниц запретил их применение в дальнейшем. Тем
не менее за двадцать шесть дней боевого патрулирования "U-37" потопила
11 судов общим тоннажем 43 000 тонн. Операция показала, что английские
перевозки оставались все же крайне уязвимыми. "Заклятие невезения было
разрушено, написал позднее Дёниц. Боевая мощь подводной
лодки снова была доказана".
Теперь и другие подлодки отправились
в море, а их экипажи были уверены в том, что смогут выполнить то, что сделала
"U-37". Психологические последствия норвежских неудач были преодолены.
Первый рейд Ёрна положил начало продолжавшимся
в течение пяти месяцев беспрецедентным успехам. В июне 1940 года, когда
в море одновременно находилось не более шести лодок, так называемые "серые
волки" вывели из строя 30 кораблей общим водоизмещением 284 113 тонн -
высшая месячная цифра. Ни одной лодки не было потеряно. Прин и его "U-47",
щеголяя сногсшибательным знаком Тельца на боевой рубке, один доложил о
потоплении судов общим тоннажем свыше 66 000 тонн. Это было началом того,
что подводники будут вспоминать как "счастливые времена".
|
|
|
Районы
действия немецких подводных лодок.
|
|
Вскоре появились другие подводные
асы. В июле Отто Кречмер, командир "U-99", молчаливый бригадир, прозванный
своей командой Отто Молчун, потопил семь кораблей за одно патрулирование.
В августе Иоахим Шепке, командир "U-100", статный любитель хорошо
пожить, отправил на дно пять судов за три часа боя. В тот же месяц
Дёниц почувствовал себя с развязанными руками, когда Верховное командование
вермахта объявило о полной блокаде Британских островов и сняло последние
ограничения на войну подводными лодками. После этого германские субмарины
могли потопить без предупреждения любое судно, которое попадалось
им в поле зрения.
Тактическое равновесие между охотниками
и их жертвами резко поворачивалось в пользу охотников. Оккупация Норвегии
и большей части Франции дало немецкому командованию европейское побережье
от оконечностей Северного моря до Бискайского залива. Базы подводных лодок
вскоре по явятся в норвежских юродах: Бергене, Тронхсйме, Кристиансунне
и Нарвике, а также в портах Франции: Бресте, Лорьяне, Бордо, Ла-Паллисе,
Ла-Рошеле и Сен-Назере. Английский флот более не мог сдерживать подводные
лодки, блокируя выходы Северного моря, как он успешно осуществлял это в
период Первой мировой войны.
На юге путь на Гибралтар, который
использовался союзниками для транспортов из Южной Атлантики и Индийского
океана, теперь был охвачен с флангов удерживаемыми немцами портами на побережье
Бискайского залива.
Еще более важным стало то, что базирование
во французских портах значительно сократило время, необходимое подлодкам
для перехода в район боевого патрулирования. До оглушающего победного блицкрига
на западном фронте, германским субмаринам приходилось плыть 450 миль через
Северное море и вокруг северного побережья Шотландии и Атлантику. Теперь
они могли быстрее достичь океана и охотиться за противником на неделю дольше,
перед тем как возвратиться в удобные порты Франции. Работа подводных лодок
стала более легкой еще и потому, что англичане, отвечая на
угрозу налётов люфтваффе, перевели
пути конвоев через Северный канал между Шотландией и Ирландией. Образовавшееся
узкое место обеспечивало подводным охотникам обильную, медленно движущуюся
добычу.
Английская противолодочная оборона
оказывалась недостаточной. Эсминцы и другие корабли сопровождения английского
военного флота, которые участвовали в норвежской кампании, ремонтировались.
Множество небольших судов, пригодных к противолодочной борьбе, погибло
при эвакуации из Дюнкерка. Кроме того, значительные силы приходилось держать
в Ла-Манше для защиты от ожидаемого германского вторжения на Британские
острова. В результате, с мая по октябрь 1940 года англичане могли сопровождать
уходящие корабли не далее 12° западной долготы, приблизительно на 100 миль
от
Ирландии и принимать прибывающие
в метрополию суда в том же месте.
Канадские эсминцы сопровождали конвои
из Северной Америки только на 400 миль по Атлантике в восточном направлении,
а дальше кораблям приходилось плыть сотни миль с не более чем одним легким
крейсером в качестве охранения до тех пор, пока английский эскорт не встретит
их на 12" западной долготы. Таким образом, оставалось значительное пространство
в середине Атлантики, где немецкие подводные лодки могли безнаказанно нападать
на беззащитные по существу транспорты противника. Англичане заняли Исландию
в мае 1940 года, а в сентябре США предоставили Англии 50 дополнительных
эсминцев в обмен на базы в Ньюфаундленде, на Бермудских островах и в Вест-Индии.
Но сделка оказалась запоздалой и не облегчила судьбу торговых судов в персвозках
летом 1940 года.
Дёниц быстро использовал новые преимущества.
Ещё в мае, когда немецкие танковые дивизии шли через Северную Францию,
он снарядил в Германии эшелон, загруженный торпедами, необходимым персоналом
обслуживания и материалами для создания цеха на побережье Бискайского залива.
23 июня, на следующий день после
подписания перемирия с Францией, командующий подводными лодками отправился
на бискайские базы, чтобы осмотреть их лично. 7 июля "U-30" под командованием
капитан-лейтенанта Фрица-Юлиуса Лемпа, потопившего пассажирский лайнер
"Афения" в первый день войны, стала первой лодкой, возвратившейся из Атлантики
прямо на французскую базу Лорьян. В начале августа верфь ускорила ремонт
поврежденных кораблей и с того времени все лодки, действовавшие и Атлантике,
заходили и порты Франции, а не Германии.
С этого времени Дёниц вёл подводную
войну из длинного блочного здания на бульваре Суше, выходящего на Булонский
лес в Париже, где он готовился к участию в операции "Морской лев" -
планируемом вторжении в Англию. Он твердо решил, что каждая подлодка должна
ежедневно топить, но крайней мере, одно неприятельское судно. Но перед
тем как потопить, необходимо было сначала всё-таки его обнаружить. Если
проходила пара дней без появления каких-либо судов, то он передавал по
радио распоряжение, чтобы лодки проверили другое пространство широкой Атлантики.
Почти с самого начала войны германское
командование подводными лодками было довольно хорошо осведомлено о составе
и передвижениях конвоев союзников. Специальное отделение "Б-Динст" по дешифровке
радиосигналов в составе высшего командования немецкого флота, раскрыло
коды английских военно-морских сил. Со временем немецкие дешифровщики могли
точно указывать пути движения конвоев, места встреч и силы эскортов. Дёниц
также получал важную информацию, воспользовавшись невероятной оплошностью
в системе безопасности США. Американские судоходные страховые компании
продолжали складывать страховые риски с европейскими компаниями. И, естественно,
американцы передавали подробную информацию о
перевозках, включая все сведения
о военных материалах, направляемых в Англию, своим деловым партнёрам и
Европе. Один получатель оказался страховщиком в Цюрихе и привычно передал
сведения своему помощнику в Мюнхен, который, в свою очередь, довел их до
морского разведывательного ведомства. Это продолжалось до начала 1943 года,
более чем через год после того, как США вступили в войну, и "закон о шпионаже"
потребовал, чтобы страховые компании прекратили подобную практику.
Хотя "Б-Динст" действовало эффективно,
Дёниц считал, что расшифровка радиосигналов конвоев для организации тактики
"волчьей стаи" оказалась по большому счёту "удачей". В сентябре 1940 года
после нескольких упущенных возможностей, он наконец то добился успеха.
Его шифровальщики достаточно рано перехватили сигналы, описывающие встречу
конвоя, чтобы отправить и тот paiioii четыре подводные лодки. 10 сентября,
несмотря на
штормовые негра и беспокойное море,
они потопили пять судов союзников в первой удачной операции "волчьей стаи"
во время войны. Через одиннадцать дней другая "стая" из пяти лодок ещё
больше отличилась на охоте: напав на конвои, состоявший из 15 кораблей,
они потопили 11 и повредили двенадцатый.
После этого Дёниц преуспел еще больше.
В ночь с 16 на 17 октября капитан-лейтенант Генрих Блейхродт патрулировал
на своей "U-48" к северозападу от Рокалла, в 200 милях западнее Гебридских
островов, когда заметил большой конвой, направлявшийся на восток. Обозначенный
как "SC-7", конной состоял из тридцати двух тяжелогружёных торговых судов,
направлявшихся в Англию из порта Сидни, Канада. Блейхродт радировал командованию
подводными лодками в Париж, и Дёниц направил пять лодок в указанную зону.
В их число вошли "U-99" Кречмера и "U-100" Шепке. Блейхродт потопил два
корабля из конвоя. После того как эскорт атаковал его, он потерял связь.
Дёниц проявил отличную догадку. Он направил пять сходившихся лодок, чтобы
установить линию север-юг дальше на восток от последнего местонахождения
конвоя. Днём 18 октября подводные лодки заняли свои позиции, отделенные
несколькими километрами друг от друга. Той ночью, когда конвой пересек
линию, установленную Дёницем, при полнолунии и спокойном море "волки" напали.
|
|
|
Духовой
оркестр и почётный караул провожают в поход U-29, Лорьян,
Франция, осень 1940г.
|
|
Как только началась атака, каждый
командир был свободен в выборе тактики. Многие остались вне поля зрения
эскорта и наносили удары но флангам конвоя. Когда они находили цель,
то пускали три-четыре торпеды веером.
У Кречмера же была собственная проверенная
тактика - ему нравилось ударять в центре конвоя. Проскальзывая
мимо эскорта, он врезался во внутреннюю колонну торговых судов и с относительно
близкого расстояния подбивал их одно за другим, расходуя но одной торпеде
на каждый потопленный корабль. Какой бы ни была тактика, но стратегия оставалась
неизменной: нападать ночью, когда хорошо вырисовывались очертания больших
грузовых судов, а маленькие силуэты подводных лодок становились едва заметными;
оставаться на поверхности, где гидролокатор кораблей сопровождения не мог
установить местонахождение подводной лодки, а лодка имела преимущество
в скорости и манёвренности, а также могла открывать огонь как можно с более
близкого расстояния.
В 20.15 капитан-лейтенант Энгельберт
Эндрасс на своей лодке "U-46" открыл счёт, первой торпедой поразив шведское
торговое судно водоизмещением 2000 тонн. Груженный сосновым лесом транспорт,
несмотря на развороченную корму, в течение пятнадцати минут оставался па
плаву, указывая своим носом в небо перед тем, как затонуть. В течение нескольких
минут "волчья стая" подорвала ещё восемь судов, перевозивших сталь и мгновенно
затонувших. Другие транспорты с грузом древесины охватил огонь, и клубы
дыма поднимались высоко в небо. Беспорядочная орудийная стрельба кораблей
сопровождения сливалась с мощными взрывами попавших в цели
торпед. Время от времени воздух
раздирали сирены боевых кораблей и торговых судов, которые в отчаянных
попытках уклониться от идущих на них вражеских торпед едва не сталкивались
друг с другом. И на этом фоне хаоса и разрушения на поверхности воды раскачивались
спасательные шлюпки и плоты, а их крошечные огни мерцали жутковатыми отблесками.
"Эсминцы не знали, что делать,
писал Кречмер в дневнике во время нападения на "SC-7", непрерывно
отстреливаясь из орудий, чтобы успокоить себя и друг друга". Экипажи всех
трех кораблей сопровождения были неопытными и ничего не могли поделать
с быстрыми, почти невидимыми подводными лодками, яростно бросающимися в
середину конвоя. Около трёх часов ночи, после тою как три из пяти лодок
израсходовали все торпеды, "стая" прервала атаку. Через семь часов после
начала атаки семнадцать ко
раблей, то есть более половины конвоя,
затонули.
Однако Дёниц и его экипажи не довольствовались
этим успехом. Через шестнадцать часов после того, как последний корабль
конвоя "SC-7" был отправлен на дно, вторая "волчья стая" набросилась на
другой злополучный конвой. Конвой "НХ-79" был замечен подводной лодкой
"U-47" Прина окою 250 миль к западу от места гибели "SC-7". Он состоял
из сорока девяти грузовых судов и двенадцати кораблей сопровождения, следовашних
из Галифакса, Канада. Дёниц задействовал Прина, Эндрасса, Шепке, Блейхродта
и капитан-лейтенанта Генриха Лиебе на лодке "U-38". К рассвету эта "Волчья
стая" потопила двенадцать судов.
Примерно за тридцать часов десять
подводных лодок, действовавших двумя "волчьими стаями" потопили двадцать
девять судов противника без единой потери собственных сил. При возвращении
подлодок домой немецкие газеты торжествующе трубили о двух подвигах. Для
Дёница, который никогда не сомневался в эффективности нападения подводных
лодок группами, минувшая ночь только подтвердила правильность его суждений.
В ноябре Дёниц перепел свой штаб
из Парижа во днорец в Кернсвеле, в сорока километрах к северо-западу от
порта Лорьян. Во дворце все планирование операций подводных лодок сосредоточивалось
в двух служебных комнатах. Их стены были завешены закодированными картами.
Цветные булавки и флажки отмечали расположение каждой своей лодки в море
так же, как и известное нахождение конвоя и военных кораблей противника.
Схемы и диаграммы показывали множество факторов, которые должны учитываться
при принятии решения: разница во времени между Лорьяном и подводными
лодками, погода, приливы и отливы,
ледовые условия и туман.
Имелась также третья комната, которую
называли "музеем". Там стены были украшены диаграммами, на которых сравнивались
потери подводных лодок и потопленные корабли неприятеля. Можно было наглядно
увидеть, как шла война на море. Основной диаграммой для Дёница была та,
которая показывала "коэффициент полезного действия подводных лодок"
ежедневный средний тоннаж потопленных кораблей на одну подводную лодку.
Он сравнивал эту диаграмму с картой
температуры пациента на больничной койке. Дёниц знал, что цифры тоннажа
потопленных судов, которые представляли его командиры, были часто преувеличенными.
Тем не менее диаграмма отражала достаточно объективную картину ежемесячного
падения и подъёма результативности действий подведших лодок. Оценки были
близки к цифрам, которые подсчитывались позднее из статистики фактически
затопленных судов, представленной англичанами. По тоннажу ежедневно потопляемых
судов на одну лодку эффективность составляла 514 тонн в июне, 594 в
июле, 664 в августе, 758 в сентябре
и наибольшая цифра по сражениям с конвоями 920 тонн в октябре.
Несмотря на эти успехи, по мере того
как заканчивался первый год сражений, Дёниц, должно быть, испытывал противоречивые
чувства от результатов подводной войны. Его командиры определённо доказали
важность суровой предвоенной подготовки. Их отвага и находчивость в совокупности
с применяемой тактикой и техническими возможностями, были вполне сопоставимы
с имевшимися у англичан. Первые результаты впечатляли. С сентября 1939
по сентябрь 1940 годов подводные лодки потопили 440 торговых судон общим
водоизмещением 2 330 000 тонн и двенадцать поенных кораблей противника.
Всё же Дёниц продолжал сталкиваться
со многими проблемами. Ему постоянно не хватало подводных лодок. У него
их было всего 56, то есть столько, сколько он имел в начале войны. Потерю
28 лодок удалось компенсировать равным числом вновь введённых в строи,
но до июля 1940 года Дёницу редко хватало подлодок, чтобы развернуть их
свыше семи или восьми. 1 сентября 1940 года у Дёница оставалось 27 пригодных
для операций лодок (меньше, чем он имел в предыдущем году). Непригодные
для боя ему приходилось
использовать как учебные корабли.
Запоздалая строительная программа возобновилась с упором на суда умеренных
размеров, которые и хотел получить Дёниц. В июне, невзирая на протесты
Редера и Дёница, Гитлер определил, что самое большое 25 новых подводных
лодок будет вступать в строй ежемесячно. Однако во второй половине 1940
года только шесть новых лодок сходило со стапелей ежемесячно. Цифра эта
поднялась до 13 в первые шесть месяце» 1941 года и до 20 в оставшуюся часть
года, но никогда не
достигла обещанной в 25 лодок. В
результате командованию подводным флотом не доставало 300 подлодок, которые,
как настаивал Дёниц, необходимы, чтобы поставить Англию на колени.
Нехватка лодок обусловила несогласие
Дёница с предложенным Редером планом установления контроля над Средиземным
морем. Летом 1940 года Редер рекомендовал самонадеянную стратегию захвата
Гибралтара и Суэца, чтобы выбить англичан из
Средиземного моря и создать угрозу
путям сообщения в Южной Атлантике и
и Индийском океане. Такая кампания
может ранить Англию, утверждал Дёниц,
но не станет решающей, поскольку
она не создает "прямой угрозы её островной базе". Кроме того, задействованные
германские ресурсы, включая подводные лодки, необходимые для выполнения
плана Редёра, уменьшат "уже неравные силы на решающем театре действий в
Атлантике".
В ноябре 1940 года первые зимние
шторма мощно вздымали воды Северной Атлантики. Ветер, достигавший скорости
90 километров в час, обрушивался на людей на наблюдательном мостике колючими
ледяными брызгами морской воды. Волны, достигавшие девятиметровой высоты,
обрушивались на боевую рубку. Чтобы не оказаться смытыми волной, подводники
привязывали себя к мостику ремнями безопасности. В таких условиях обнаружить
конвои не представлялось возможным. Радиограммы с подводных лодок в штаб
стали краткими и по существу: "Операция отменяется из-за погоды".
[Далее
>>>]
